Оглянувшись также по сторонам, я
закричал, обращаясь к армянским дружинникам, окапывающимся чуть
позади, слева и справа от нашего гнезда:
- Вы вначале одну ячейку под себя
ройте, чтобы целиком в нее поместиться и стрелять! А уже потом
свяжете их ходами сообщения! Иначе не успеете к бою
изготовиться!
Который может начаться в любой
момент…
А вот армяне молодцы. Покинувших
город дружинников оказалось не столь и много – поскольку
большинство так называемых «ратников» только проводили семьи.
Определив между собой, кто останется в конвое с гражданскими,
многие ополченцы вернулись в Сарыкамыш – справедливо рассудив, что
турки на шоссе могут и догнать беженцев. А значит, их следует
задержать – насколько возможно дольше…
Подкрепление – это всегда хорошо. А к
чести местных армян (да и не только армян, в дружине есть и много
осетин, и русских) стоит признать: осознав общую для всех беду, они
сделали все от себя возможное, чтобы помочь. Так что на позициях мы
– в теплых и удобных полушубках-бекешах, по всем статьям
выигрывающих у шинелей. Кроме того, мы обеспечены необходимым
шанцевым инструментом – в смысле и нормальными, длиннодревковыми
лопатами обоих типов, и ломами. Кроме того, местные ополченцы умеют
хотя бы стрелять – и целиться при стрельбе! Правда вооружены они
были всем подряд, начиная от охотничьих двустволок и заканчивая
снятыми с вооружения берданками; у некоторых имелись и трофейные
турецкие «Винчестеры»! Также снятые с вооружения османской армии…
Но обладая достаточно гибким мышлением, возглавивший нас полковник
(вроде как Букретов его фамилия) приказал тотчас вооружить
ополченцев «мосинками» с армейских складов и выдать им максимальный
запас патронов – то есть тот, что дружинники могли навьючить на
себя и поднять в гору… Это сняло вопрос с обеспечением ополчения
боеприпасами – действительно, было бы глупо проиграть бой только
потому, что у половины нашего батальона вдруг закончились патроны,
которые им уже неоткуда взять!
Но поднимать винтовку и запас
патронов в гору – это одно, и совсем другое, когда приходится также
тянуть с собой и разобранный «максим», одно тело которого весит под
двадцать пять килограмм, не говоря уже о станке! Если мне не
изменяет память, общий вес родного станкача составляет под
шестьдесят пять килограмм… И это в ВОВ. А сейчас, в Первую Мировую
он ведь еще тяжелее – может на пару-тройку килограмм, но
тяжелее!