В общем, все было как у Маргарет. Только вместо мерзкого кислого
пойла из сушеной вишни – большая коробка «токсикоз-коктейля». Ее на следующий
день привез Федька. Из одного пакетика порошка, противно пахнущего аптекой,
получалось полтора литра напитка, который немного уменьшал тошноту и, если
верить инструкции, давал необходимый минимум витаминов и минералов.
***
В тот первый вечер мы вообще ни о чем не разговаривали. Я
наплакалась и уснула, а утром его, разумеется, уже не было. Виски так и
осталось в чемодане.
Первое, что я сделала, встав с постели, - побежала уже знакомым
маршрутом: поприветствовать фаянсового друга. Удивительное дело, в Скайхилле
всю последнюю неделю меня постоянно мутило, и я с трудом заставляла себя есть,
но ничего подобного не произошло ни разу – иначе вряд ли бы удалось скрыть свое
положение.
Осилив немного жидкой овсянки и полчашки несладкого чая, я
осторожно – чтобы не расплескать – доползла до дивана, легла и задумалась.
Ситуация складывалась катастрофическая. Было совершенно очевидно,
что при таком самочувствии работать над заказом, который нашел Федька, я просто
не смогу. Если вытряхнуть все заначки, можно было прожить сносно месяц или -
очень скромно - два. Но, по идее, через два месяца токсикоз уже должен был
закончиться. О том, что некоторые несчастные страдают от него до самых родов, я
думать себе запретила. Равно как и о том, что через два месяца никаких заказов
могло и не быть.
Просить в долг у Люськи категорически не хотелось. Уже потому, что
она откажется брать их назад.
Впрочем, острее стоял другой вопрос: что практически делать с
собой. Ждать, не станет ли лучше, смысла не имело. Надо было как-то собирать
себя веничком на совочек и нести к врачу. Притом что обзавестись «своим»
гинекологом до тридцати с лишним годочков я так и не сподобилась, а запись в
консультации недели за две.
Вообще я готова была думать о чем угодно – лишь бы не пускать в
голову мысли, которым вход туда был категорически запрещен. Как Хома Брут,
очертивший себя вокруг мелом: чур, я в домике. Пока получалось, но я прекрасно
понимала: прошли всего какие-то сутки, очень скоро заморозка отойдет, и тогда
начнется такое…
В самый разгар моих думок раздался звонок. Пробравшись в прихожую
сквозь обморочную пелену, я увидела в глазок Федьку с большой сумкой.