Еще через две недели в компанию к отчаянию пришла злость. На Свету,
на себя, на весь свет. Тони пригласил Эшли поехать с ним в Стэмфорд и привел ее
в «Тоби Норрис». Они сидели за тем же самым столом, ели рыбу с картошкой и пили
светлый эль.
Он чувствовал себя русалочкой, которая отказалась от хвоста ради
любви и словно шла по лезвию ножа. Все вокруг было этим самым лезвием, и он
старался вогнать его как можно глубже. А потом привез Эшли к себе и без лишних
слов уложил в постель. В этом не было ни капли чувства, ни капли нежности.
Только тоска и злость.
Он думал, что Эшли это отпугнет, но она, похоже, осталась довольна.
И прилипла к нему еще сильнее. И тогда он сдался, потому что понял: теперь ему
все равно. Если не Света – какая разница, кто будет рядом. Лишь бы кто-то был,
чтобы хоть немного заполнить эту чудовищную, зияющую пустоту. Эгоистично,
возможно, даже подло, но… ему было все равно.
Эшли висела на нем прилюдно, спасибо хоть не при Питере и Люси, -
ему было все равно. Прислуга смотрела на него с брезгливым недоумением – ему
было все равно.
Она фактически сама сделала предложение. Вроде бы в шутку: а что,
если нам пожениться? Как хочешь, равнодушно ответил Тони. Только никакой
церкви, никакой свадьбы. Просто зарегистрируемся в деревне. Эшли вытаращила
глаза и хотела было возразить, но решила, что лучше не рисковать. Похоже, она
сама не ожидала его согласия.
Наверно, единственным человеком в Скайхилле, который не
демонстрировал ему своего неодобрения, был Питер. Не потому, что одобрял.
Просто не демонстрировал. Хотя, когда узнал о предстоящей женитьбе, не
выдержал.
- Что ты в ней нашел? – спросил он, забыв о дипломатии. – Она же…
жуткая.
- По крайней мере, она хочет за меня замуж, - отрезал Тони, и
Питер, нахмурившись, замолчал.
Неделя шла за неделей, оцепенение и апатия затягивали все сильнее.
А потом была поездка в Рэтби. Разговор с Питером и все остальное. И теперь он
напоминал себе устаревший компьютер, который пытается совершить сразу несколько
операций. Пытается одновременно решить несколько проблем, ни одна из которых не
имеет решения - и безнадежно виснет.
Сгоревший в пепельнице стикер – ерунда. Номер-то в памяти телефона
остался. Вот только звонить по нему – какой смысл? Все, что Света видела и
слышала… Теперь уже не оправдаешься, не отмоешься. Она приняла решение. Но, по
крайней мере, все стало понятным. И винить ее уже не в чем. Только себя…