Эшли? А какой в этом смысл? Срывать на ней злость? Он и так это
делал. А потом еще больше ненавидел себя и презирал. И так по кругу.
Но было и другое. Мальчик, который разговаривал с призраком своей
умершей матери и прожил часть ее жизни.
Два месяца Тони почти не вспоминал о кольце, о той мрачной тайне,
которая была с ним связана. Но она сама напомнила о себе. И не думать уже не
получалось. Слишком уж тесно с ней сплелись их со Светой жизни. А еще – жизнь
их ребенка, о котором он тоже не мог не думать.
Рука невольно потянулась за телефоном. В конце концов, если у них
не сложилось, если получилось так по-идиотски, да, по его вине – все равно он
отец этого ребенка и имеет право…
Остынь, кретин, сказал он себе, покосившись на Джонсона, который
внимательно читал вечернюю газету. Ты ни на что не имеешь права. Зато у Светы
право есть – не разговаривать с тобой, если этого не хочет.
- Тук-тук, - своим пронзительным голосом сказала Эшли, царапаясь в
дверь. – Тони, ты идешь? Доброй ночи, мистер Джонсон.
- Доброй, - не отрываясь от газеты, буркнул Джонсон.
- Иди, - Тони протянул ей ключ от квартиры. – Я скоро.
- Уже одиннадцать, - настаивала Эшли.
- Я скоро, - повторил Тони с нажимом, и Эшли исчезла.
Джонсон взглянул на него из-за газеты и закатил глаза на лоб.
- Никогда не женюсь, - сказал он словно самому себе. – Уж лучше
левая рука, чем такое.
Стиснув зубы, Тони поднялся.
- Подожди немного, не закрывай дверь, - попросил он.
- Опять пойдешь к Маргарет? – хмыкнул Джонсон.
Он один знал о том, что почти месяц Тони по вечерам поднимается на
галерею и подолгу разговаривает с портретом Маргарет. То есть говорит, потому
что та, разумеется, не отвечает.
Поднявшись по лестнице, Тони остановился у портрета и почувствовал
привычное тепло.
- Здравствуй, Маргарет, - сказал он. – Помнишь, как я первый раз
приехал в Скайхилл?
Хотя его бабушка уехала из Скайворта давным-давно, в деревне у них
осталось много родственников, и в детстве Тони часто привозили к ним в гости.
Однако в замке он ни разу не был, только издали видел серые зубчатые башенки. И
когда Питер сказал, что его дедушка, лорд Скайворт, приглашает их на выходные,
удивился невероятно. Было ли это совпадением – кто знает?
Они приехали в такой же хмурый ноябрьский день двадцать лет назад.
Лакей подхватил их чемоданы и унес наверх. На галерее двое рабочих вешали на
стену портрет, за ними наблюдал сухонький старичок с пышной седой шевелюрой,
одетый в твидовый костюм. «Правее! – командовал он, подкручивая роскошные усы.
– Выше!»