Питер представил ему Тони и поинтересовался, что за портрет
заполнил свободное место на стене. «Нашли в кладовой, - ответил лорд Колин. –
Это леди Маргарет, дочь первого графа Скайворта. Красивая была женщина, ничего
не скажешь. Странно, что его убрали».
Вот тогда Тони и почувствовал это тепло, похожее на легкий ветерок.
И ощущение, что за ним кто-то наблюдает, которое испытывал всякий раз, приезжая
в замок. Вот только с портретом его никогда не связывал. Конечно, теперь он
знал, что призрак Маргарет может мгновенно переноситься из одного места замка в
другое, но не сомневался, что обычно она держится вблизи своего портрета. Ведь
сама говорила Свете, что в нем есть частица ее жизненной силы.
После возвращения из Рэтби Тони зашел в дом и неожиданно для себя
поднялся на галерею. Попросил у Маргарет прощения, за то, что они со Светой
заподозрили ее в обмане, и начал рассказывать обо всем, что произошло с ними за
последние месяцы. Он чувствовал ее присутствие и не сомневался, что Маргарет
все слышит. Это была его единственная отдушина – и единственная связь со
Светой.
- Как жаль, что ты не можешь ответить мне, - сказал Тони. – Я
просто не представляю, что делать.
Он коснулся нарисованной руки, дотронулся до кольца – и вдруг
почувствовал легкое головокружение. Чей-то голос, похожий на щебетание птицы…
Что-то яркое, цветное… странное… Звон тонких серебряных браслетов на запястьях,
напоминающих куриные лапки…
Аманда!
- Маргарет? – позвал он, но ее уже не было рядом: теплый ветерок
исчез.
Неужели она подала ему знак? Но что это могло значить? Что может
сказать смешная старушка, мнящая себя экстрасенсом? Или… не мнящая?
Он вспомнил, как Света рыдала у него в квартире после сеанса
гипноза, выудив из памяти эпизод, которому они так и не нашли объяснения.
Вернее, нашли, но совершенно чудовищное и неправдоподобное.
Когда-то они уже пытались складывать кусочки головоломки, хотя их
явно не хватало. Когда это было – и что вышло?
Поднявшись к себе, Тони включил свет в конторе и сел за стол.
- Ты скоро? – крикнула Эшли.
- Мне надо поработать, - ответил он.
- Ты же столько времени сидел у Джонсона, - возмутилась Эшли,
показавшись в дверях студии.
На ней была игривая ночная рубашка, из тех, которые надевают, чтобы
тут же снять, огненные волосы распущены. Но Тони даже не взглянул на нее.