Один хрен не уволят.
Наверное.
Глава 2. Рыцарь пентаклей
«Карта Рыцаря Пентаклей описывает
человека дисциплинированного и педантичного, порой излишне
бескомпромиссного, в силу чего зачастую весьма неудобного в
общении».
«Малый толкователь карт и
гадальных арканов», выпущенный под редакцией Общества любителей
Предсказаний и рекомендованный для домашнего применения лицам, не
обладающим истинным даром Прозрения
К полудню дождь прекратился. Остались сизые лужи, в которых
отражались кружевные ограды да и сами дома, побелевшие, даже будто
бы нарядные. Автомобиль Медведя давил их и сизые куски льда, что
еще упрямо держались в воде.
Мы молчали.
Не потому, что я злилась. Хотя да, все еще злилась, но это
привычное состояние. А в голове крутилось то самое, про
чудовизщ...
И про то, что Медведя я знала. Давно. Еще с войны. Еще на войне.
И позже, потом, когда мне... сделали предложение. И оказалось, что
не только мне. Он был очень внимательным и заботливым ублюдком, мой
бывший муж. И знал, как сделать так, чтобы я приняла это хреново
предложение.
Дышать надо глубже.
И улыбаться.
Кто-то там в женском журнале, которые приносят Софке, писал, что
если улыбаться миру, то он улыбнется тебе. Я честно пыталась, но
добилась только того, что челюсти свело от злости.
— Я могу отказаться, — Медведь выбирался из-за руля медленно,
потому как старый «Студебеккер» был ему еще более тесен, чем
кабинет.
— Только попробуй.
Не может.
Если это новое начальство прибыло, стало быть, и рапорт на
отставку подан, и принят. Подписан. Отправлен в имперскую
канцелярию, а оттуда его хрен добудешь. И этот вот, новый
начальник, тоже прибыл.
Почти.
Я видела паром, который медленно полз, пробираясь по-над
гребнями скал. Ветер попритих. Море тоже облеглось. Солнце и то
выглянуло сквозь решето туч, щедро плеснувши светом.
И я зажмурилась.
Слишком уж яркий. Слишком...
— Ты его только сходу не сожри, — попросил Медведь.
— Постараюсь.
Врать я так и не научилась, и Медведь хмыкнул. Пускай
себе...
— Может, человек приличный...
— Приличного человека в нашу глушь не сошлют.
— Не скажи. Как по мне как раз и сошлют, чтобы приличиями своими
жить людям не мешал.
Все-таки чувство юмора у Медведя было своеобразным. Он замолчал.
И я тоже. Смотрели, как медленно приближается серая туша парома.
Загудели трубы, и в порту началась привычная суета. А еще снова
запахло рыбой.