Я нахмурилась. Может, Ниночка меня и недолюбливала. А я
недолюбливала её, что уж тут. Но вот одну отправлять — это
неправильно. Категорически.
— Тихоня пойдет. И Лютик, — Медведь с трудом поднялся. — А там
встретят. Я отписался.
Хорошо.
— Дом?
— Гостиница. Приличная.
Не люблю гостиниц. Слишком много в них народу и очень уж
разного, а потому никогда нельзя быть уверенным, кто окажется твоим
соседом.
— Очень приличная. Да и Тихоня...
А еще Лютик, который, может, и похож на старого алкаша, но нож в
глотку с двадцати шагов всадит. Хотя все одно не спокойнее.
— Крым далеко. И... может, вам пока погодить? Не с отъездом,
нет, но...
Запинываюсь, понимая, что куда годить-то.
— От Лезинска теперь железная дорога идет. До Владивостока. А
там уже и на корабле можно.
Корабли не люблю едва ли не больше гостиниц.
— Или и дальше. Я узнавал. Ну и целители... как скажут, так оно
и будет. Я о другом хотел, — Медведь осторожно разогнулся. Ему было
тесно в этом кабинетике, где единственной роскошной вещью было
нефритовое пресс-папье, врученное благодарным купечеством новому
полицмейстеру. Было это лет десять тому. С тех пор купечество стало
менее благодарным, а полицмейстер совсем даже не новым. Но вот
фиговина эта осталось.
Память.
Заберет?
Пресс-папье.
— Я... честно рекомендовал тебя. Когда стало понятно, что дальше
не выдюжу, — Медведь сложил руки за спину.
Вот уж не было печали.
— Сомов давно хочет реформировать участок. И сократить.
Расходы.
Да... мы больше не герои войны, которых они рады принимать на
своей земле. Мы — обуза. И финансовая, и так просто, ибо наши
кривые рожи напоминают о том, о чем остальные с радостью позабыли
бы. И позабыли.
— Я вот и подумал, что, может, выйдет тебя старшей поставить.
Лютика я заберу.
Я кивнула.
Это и понятно. Тихоня от Медведя никуда. Но и хорошо, мне всяко
спокойней будет, что он там не один.
— Тихоня?
— Вернется. Но тоже в отставку хочет.
— Вот и сокращение...
— Ну да... — руки опять прошлись по голове, взад, к затылку и
обратно. И стало быть, не все поганое сказано.
— Да не телись уже.
— Сегодня прибудет новый... полицмейстер, — Медведь с трудом
выдавил это из себя. — Дневным паромом.
Охренеть.
Все-таки не соврал Покойник. Столько нового, что как бы и не
усраться от избытку.
— Ну, — я тоже встала. — Тогда надо бы начальство встретить.