Теплое течение?
Остаточные эманации? Кристаллы имели обыкновение менять мир
вокруг. Кто-то когда-то да объяснит.
— Китов еще бьют. Отдельный промысел. А разделывают туши не у
нас. Они же ж здоровые. Тут рядом малые островки, там их и
разбирают.
До китов Бекшееву дела не было.
— Расскажите. Про остальных. Мне все-таки работать, а я в
отличие от вашего...
— Медведя? Да говорите так, привычнее оно.
— Для своих.
— Вы не свой, — она произнесла с убеждением. — Но он не
обидится. Медведь в целом не обидчивый. Другой бы давно плюнул на
все. А он вот... терпит.
— Где вы познакомились?
— В госпитале. Полевой сперва, а там уже в санитарном поезде
ехали. В тылы. Дерьмо этот ваш санитарный поезд, даже если особого
значения.
Ну да. Они же одаренные. Все.
А одаренные — особо ценный ресурс. Его надо беречь. И
пользоваться. А значит, лечить и возвращать в строй. И Зима это
знает. Щека вот дернулась и снова смотрит на дорогу.
Тьма.
Позывной у нее — Тьма. Хотя тоже не очень понятно. Ничего-то
темного в ней Бекшеев не видел. Или просто пока не показали? Тоже
возможно. Вероятно даже.
— Ну, с Медведем-то чуть раньше... он в подкреплении были. Мы —
разведка. Я и Одинцов. Софья... Софью уж не знаю, какой умник
вперед услал.
Да, Провидицы — редкость. И ценность. Если не большая, чем
аналитики, то сравнимая.
— Там что-то такое, с фактурой связано. Вроде как, чем ближе
место, тем четче восприятие. Ну вот... мы, стало быть, втроем... не
втроем, больше было. Но... и Медведь в поддержке. Была задача
двигаться вдоль линии фронта, особо не высовываясь. Просто
сопровождение. Ну а мы с Одинцовым так, на всякий случай. И для
локальной разведки. Мы тогда вышли к деревеньке. Как её там...
Она чуть морщится. Но это игра. Не забыла. Никто не забудет
место, где его едва не убили.
— Шумилино. Точно. Шумилино. Десяток дворов. И Неман, через
который надо переправиться во что бы то ни стало. Вот...
аналитическая сводка имелась, но толку-то с нее. Там все менялось
очень быстро. Конец войны. Вроде и сил у них нет, но загнанная в
угол крыса дерется куда как яростнее.
Зима свернула на боковую улочку.
— К дому ведите, — подсказал Бекшеев. — К моему.
— Уверены?
— Больницы у вас нет.
— Ну... есть флигель. У доктора. Он там особенно тяжелых держит,
но по-моему, давно уж никто не попадал. Тут у людей здоровье
крепкое.