И я сама почти становилась таким зверем. Дождь, словно размывая
границы, дразнил, обещая, что еще немного и я не просто сменю
обличье, а сумею вернуться. Полностью. Но оба мы слишком давно
играли друг с другом, чтобы поверить в эту ложь.
Не важно.
Я добралась.
И отряхнулась под крышей. Толкнула дверь из темного дуба. Вяло
звякнул колокольчик, отвлекая Никонова от колонки брачных
объявлений. Но убедившись, что это всего-навсего я, а не
какая-нибудь весьма обеспеченная, хорошенькая и при этом не
обремененная лишней родней вдова, жаждущая помощи и любви, Никонов
вернулся к газете.
— Тебя Медведь спрашивал, — буркнул он.
Я отряхнула воду с волос.
И зацепила плащ за рога.
Участок на острове был небольшим, что и понятно. Полицмейстер,
помощник такового, сиречь я, заодно уж и по розыску числимся, пара
околоточных надзирателей да жандармы.
И то градоправитель то и дело вздыхает, что очень уж нас
много.
Дескать, бюджет.
И расходы.
А остров-то тихий. Тут, может, свой участок и вовсе не надобен.
И главное, он ведь на самом-то деле не особо надобен. Такой. Сыск?
Что тут искать? Лодку, которую один рыбак у другого спер? Или вон,
кто сети деду Макару попортил?
Драки и те в трактирах случаются редко. Да и... сами
разбираются. Нас уже зовут, если вдруг покойник случился. А такое
на моей памяти дважды было. Нет, не покойники, те случались
частенько, но чтобы эти покойники нашего участия требовали.
Вот и...
Покойник.
Опять он. Не к месту. Я провела рукой по волосам, которые снова
поднялись, норовязавиться мелким бесом. Надо было вчера пастой
смазать. Или поутру еще. Я ж на той неделе прикупила. Уж не знаю,
чего ради, порой и у меня приступы блажи случаются.
— Уволят тебя! — Никонов ткнул пальцем в газету, видать,
какое-то из брачных объявлений тронуло его сердце, скорее всего
суммой указанного доходу невесты, потому как на иные параметры
Никонов разумно не обращал внимания. — Поглядишь тогда!
— Тогда-то я тебе точно шею сверну, — сказала я, чувствуя, как
нехорошо сжимается сердце в груди. Не уволят.
Меня не могут уволить.
Договор.
— Ты... ты того! — Никонов поспешно вытащил серебряный крест на
цепочке. Крест был внушительным, такой священнику носить бы. А
потому лучше не думать, откуда он у Никонова взялся.
Откуда и все.
— Не действует это на меня, — я ткнула в крест пальцем,
поглядела, убеждаясь, что ожога нет. И палец Никонову же
продемонстрировала. — Так что чего другого выдумай.