Там.
В прошлом.
В прошлом, которого нет.
Не выпускайте чудовищ из шкафа.
Что за глупая фраза... и главное, прицепилась. А Медведь смотрит
так, жалко, что охота затрещину отвесить.
— Говори уже, — вздыхаю, понимая, что лучше б меня и вправду
уволили. — Уезжаешь?
— Софья?
Я покачала головой.
— Ты же знаешь, что она больше не видит.
— Ну да, ну да... — он провел ладонями по голове. Голова у него
массивная и бугристая, в шрамах вся. Это когда он под осколочную
огненную угодил. Чудом вытащили. И... и волосы не растут почти. На
шрамах. А между ними пробиваются седою щеточкой. И оттого черепушку
Медведь предпочитает брить налысо.
Незнакомых с ним людей впечатляет.
— Из-за нее, да?
— Тьма... — он все-таки сел.
На пол.
И плевать на мундир, хотя не понятно, с чего это Медведь ныне
парадный нацепил. Он форму любит примерно как я городские танцы. И
нехорошее предчувствие окрепло и оформилось.
— Сердце у меня, — тихо произнес он. — Ты же знаешь... ты тогда
меня вытащила... спасибо. Я и вправду помню.
Кто бы сомневался. И я помню. Хотя многое отдала бы, чтобы
забыть. Хоть что-то забыть.
Не выпускайте...
В шкаф, мать вашу!
— Тогда еще целитель, ну, помнишь, говорил, что я чудом... и
собирали.
По кускам. Не только его. Но ему повезло, что все куски были на
месте. А целитель, мастер Зикорский, был старым въедливым козлом,
который не пропускал ни одной юбки, но при этом лучше его спеца на
нашем участке фронта просто-напросто не было.
— Ну и предупредил, что оно свое все равно возьмет.
Это я понимала.
— Давно?
— Да уж лет пару как. Сердце прихватывать начало. А в прошлом,
помнишь, слег?
Еще бы. Я тогда испугалась до усрачки, потому что... потому что
не имел он права умереть. Просто не имел и все тут!
Не сейчас, когда войны нет!
Медведь дернул башкой.
— Оно вроде простуда. Хрень же ж. Чтоб штурмовик и с простуды. А
оказалось, что тоже сказалось. Мне... посоветовали уехать.
— И какого хрена ты до сих пор тут?
Медведь виновато потупился. Ну да... как он мог бросить. Нас.
Меня. Софку. Никонова вот с его безумным желанием отыскать ту самую
состоятельную и молодую вдову. Молчаливого Барского, который
периодически уходил в запои. Тихоню и Сапожника. Остальных
тоже.
Свой отряд. Собранный вместо того, который однажды сгорел, попав
под огненный осколочный.
— Ну... все не так быстро.