Если не вглядываться — красивишно.
Ряды войска, знамена со святыми или Спасом, воеводы в начищеных
доспехах зайчики пускают.
А приглядишься... как там покойный
митрополит Фотий дядьке сказал? «Никода не видел, сыне, столько
народу в овчине». Юрий Дмитрич для массовости согнал мужиков войско
изображать, вот и прокололся. А нам даже не изображать — сплошь
посадские, кто во что горазд, копья торчат в разные стороны, чисто
крестьяне с косами-граблями.
— Вон Юрий, — указал на другой берег
Клязьмы Патрикеев
— Где?
— Да вон же, под стягом с
ездецом[i]... шуба зеленым крыта.
— А где Юрьевичи? — только и успел я
спросить, как взревели трубы и загрохотали барабаны.
Саму битву толком и не запомнил,
стоял на пригорочке с важным видом, а всем распоряжался Патрикеев —
да и то, какой из меня полководец? Хотя общую бестолковку и
сумятицу при расстановке уловил даже я. А уж дядька Юрий и подавно
все видел — он свои дружины на другом берегу Клязьмы развернул, на
нас поглядел, оценил, да и ударил в стык между серпуховскими и
московскими воями, куда поставили посадских. Ну они с первого
напуска и побежали — кому ж охота незнамо за что головы класть?
Стоявшие вокруг растерянно
переглядывались, не решаясь отдать приказ об отступлении, только
Волк весь напружинился и даже начал подпихивать Скалу своим конем.
А сдернул меня шурин — он вовремя просек фишку, вымчал перед
своими, увлек за собой бывалых воев, а уже они сумели развернуть
всю серпуховскую дружину и малость сбить в сторону галицких.
Волк уцепил повод и просто потащил
меня вслед за Ярославичем в сторону Москвы. Понемногу оторопь
сменялась страхом — сейчас ведь меня поймают, вывернут наизнанку и
все, привет, Вася. Соратнички, князья да бояре, тоже чудеса
доблести не демонстрировали, а тикали не хуже прочих. Где-то через
полчаса мы пробились сквозь разбегающееся войско и помчались
относительно свободно. Хорошо хоть пешцы всю дорогу запрудят,
погоня увязнет.
А, нет, не увязнет — выскочили
сбоку, человек двадцать. Тут уж не смотри, кто вой, кто боярин —
выметнули сабли и пошла рубка-колка, но все подозрительно быстро
закончилось, я только успел отмахнутся от галицкого да врезать ему
кулаком, рубить на стал, не могу покамест привыкнуть человека
рубить...
— Видать, разъезд на догляд
посылали, случайно столкнулись, — обтер лезвие и вкинул его в ножны
шурин.