Эта комната была обставлена явно
шикарней, нежели мои скромные апартаменты. На полу – паркет, на
потолке – лепнина, мебель явно составляла единый гарнитур,
бархатные портьеры понизу были отделаны золотыми кистями, а поверху
ламбрекенами – вот то, что я ухватил при первом мимолетном взгляде.
Примерно половина комнаты была уставлена диванами и кушетками,
образуя зону для непринужденного общения. Посередине же второй
половины находился довольно большой стол, вокруг которого было
расставлено восемь стульев. Семь из них сейчас были заняты, а
восьмой, очевидно, предназначался для меня. Я не стал медлить и,
поздоровавшись сразу со всеми присутствующими, прошел на свое
место. Уселся и принялся исподволь разглядывать честную компанию,
заодно копируя их действия с приборами: уровень моего знания
застольного этикета, мягко говоря, оставлял желать лучшего.
Во главе стола, прямо напротив меня,
восседала сама хозяйка. Рядом с ней были определены места для двух
пар, очевидно, семейных и с виду довольно солидных и
респектабельных. По крайней мере, одежда на них выглядела прилично,
в ушах и на пальцах дам поблескивали оправленные в золото камушки,
а из жилетных карманов мужчин тянулись толстенькие такие золотые
цепочки. Впрочем, подумав, я усомнился в подлинности как металла,
так и камней: было бы это действительно золото, жили бы эти господа
в собственных если не домах, то уж квартирах точно.
На соседних со мной стульях
расположились двое условно молодых людей. Один – примерно моего
возраста, другой – чуть моложе. На них не было перстней и цепочек,
но костюмы были вполне приличные, не хуже моего. У одного –
темно-серый, у другого – бежевый в тонкую полоску. Они еще не
успели нажить себе солидных животов, как у их соседей за столом, и
походили, скорее, на более-менее успешных клерков.
- Как вы себя чувствуете, Владимир
Антонович? – раздался могучий голос мадам Грижецкой.
- Спасибо, уже намного лучше, - с
небольшим запозданием отреагировал я. – Думаю, к завтрашнему дню
буду в полном порядке.
***
Тут надо сделать отступление и
объяснить одну деталь. Там, в прежнем мире, попадая в различные
компании, я, как и любой молодой человек на моем месте, старался
выделиться из толпы, обратить на себя внимание. Собственно, так
поступали практически все. Кто выделялся оригинальностью в одежде,
кто – необычной прической или полным отсутствием таковой, кто –
татушками и пирсингом. А я вот решил соригинальничать и выработать
свою манеру речи, максимально отличающуюся от обычного молодежного
сленга. И после нескольких неудачных попыток я выбрал для себя
такие вот витиеватые старомодные обороты. Минус был в том, что меня
не всегда понимали. А плюс – девушки. Не знаю, что бродило в их
хорошеньких головках, но такая куртуазность им по большей части
нравилась. Соответственно, мои шансы развить и углубить знакомство
резко возрастали. Несколько раз у меня интересовались моим
происхождением: не благородных ли я кровей. Точного ответа на этот
вопрос я не знал: родители о своих корнях не рассказывали, дедов и
бабушек я не помнил, а документы, которые могли бы приоткрыть эту
тайну, пропали при переезде. Так что приходилось многозначительно
молчать, предоставляя заинтригованным подругам самостоятельно
придумывать романтические истории обо мне. И вот теперь эта старая
привычка пришлась как нельзя кстати.