При виде меня женщина
нахмурилась:
- Владимир Антонович, что с вами? -
спросила она.
- Авария, - ответил за меня парень. -
Мадам Грижецкая, напомните, пожалуйста, где находятся апартаменты
Вольдемара. Ему нужно полежать.
- Третий этаж направо, - могучим
контральто задала направление дама, освобождая проход. Я,
по-прежнему ничего не соображая, и не имея ни сил, ни желания
сопротивляться, послушно поплелся вверх по узкой лестнице, одной
рукой опираясь на плечо моего добровольного помощника, а другой
цепляясь за изящные деревянные перила. Пару раз я чуть было не
упал, но тут мадам Грижецкая пришла на помощь моему спасителю,
обнаружив при этом совсем неженскую силу и немалую сноровку. Вдвоем
они дотащили-таки меня до моей комнаты и уложили на диван.
- Ну все, Вольдемар, увидимся
послезавтра в конторе, - сказал парень и ссыпался вниз по
лестнице.
Следом за ним двинулась на выход и
хозяйка, но в дверях обернулась, укоризненно произнеся
напоследок:
- Владимир Антонович, ну как же так?
Вот помяните моё слово: убьетесь вы однажды на своих гонках.
Помирать надо в своей постели, в окружении любящих и скорбящих
родственников, как мой светлой памяти Семен Евграфович.
На этом месте безутешная вдова
возвела очи горе, троекратно перекрестилась щепотью,
по-православному, и вышла, плотно прикрыв за собой дверь. А я,
оставшись, наконец, в одиночестве, закрыл глаза и отключился.
[1] Маршал
– человек, следящий за порядком на трассе. Имеет право остановить
гонку, если трасса перекрыта, например, в результате аварии.
[2] Гоглы –
от английского googles, очки.
Когда я проснулся, или, вернее
сказать, очнулся, в комнате было светло. Тело практически пришло в
норму, руки и ноги послушно шевелились, хотя и несколько скованно.
Голова всё ещё болела, но уже вполне терпимо, зато нестерпимо
хотелось пить. Кряхтя, как столетний старик, я сел на скрипучем
кожаном диване и осмотрелся. О чудо! На стоявшем рядом с диваном
хрупком журнальном столике красного дерева с лакированной крышкой и
резными ножками, на круглом жестяном подносе стоял пузатый графин
со вкусной даже на вид водой. Рядом с графином нашелся и стакан.
Высокий, тонкого стекла, с узкой золотой каемочкой по верхнему
краю. Я налил полный стакан воды и в три глотка выхлебал его до
дна. Красота! Кажется, даже голова болеть стала меньше. Не иначе,
как мадам Грижецкая явила столь своевременную заботу о моем
здоровье. Надо будет при встрече поблагодарить даму за доброту и
участие. Я налил еще воды, немного отпил, вернул стакан на поднос и
продолжил осмотр.