Сегодня приятеля прижало особенно сильно.
Глаза стали холодными, стылыми, будто само это место из него душу
тянуло, и Хафтиз не понимал, почему Эйт постоянно возвращается
сюда. День зверем ходит, полночи пьет, спит пару часов, а на
рассвете тащится за городскую стену, лезет на торчащий прыщом холм
и сидит там на холодных камнях, пока в уши ветром не надует до
синевы. Хафтиз за ним пару раз увязывался, но прелести сидения на
ветру так и не понял. Оба раза едва дождался, пока
вернулись.
Как
бы Вейне среди ночи на свой холм не отправился. Из ворот не пустят,
а этот если упрется – быть беде. Проследить за ним что ли? Значит
самому не спать. Что ж он долго-то так? Целую реку за это время
напрудить можно.
– Эй, Фредек, давай уже
поесть, кишки склеились, и это… Вейне со двора кликни или пошли
кого, долго он там что-то.
________________________________
[1]Элфинри
– элфиен’риа, речь долгоживущих.
[2]Скаш –
скааш (скае’аше – младший брат), традиционное
оружие элфие, носится в ножнах на спине рукоятью вниз, бывают
парными.
– Эй, – донеслось от забора, – ты
как?
Встал одним плавным текучим
движением, не человеческим. Даже эльфар редко когда так
двигаются... двигались. Все равно тут темно, и никто не видит, не
считая побирушки, а если и видит, мало ли что в осенних сумерках
померещится может. Таких, как он, больше нет, и эльфар больше нет,
есть эльфы, существа с примесью старшей крови светлых или
сумеречных, неважно, и есть люди, кичащиеся своим происхождением.
Забавно, как все обернулось.
– Откуда знаешь меня? – спросил Эйт,
крадучись подпираясь к забору. Три шага и вот странные глаза рядом.
Как и хотел. Серые, как текучее серебро. Что-то знакомое…
– Не знаю.
– Ты сказала: «Эйт».
– Я сказала «эй». Так сильно землю
боднул?
Бродяжка только выглядела бродяжкой и
ребенком. Ей пятнадцать? Семнадцать? Вряд ли больше. Еще год и
можно… Мысленно отвесил себе оплеуху и обругал страшными словами, а
все ее глаза странные. В вечном Райвеллине, прекрасном городе,
искрящемся от сияющих в водяной пыли радуг, звонком, как капель, с
белыми башнями, воздушными мостами и изящными арками, с ручьями и
водопадами, поющими средь камней и цветов, с золотыми солнечными
бликами, играющими в витражах, и с цепляющимися за тонкие шпили
невесомыми облаками было заведено брать на ложе юных
дев-