- Никаких распрей. И я действую не как голова киевского Двора
гильдии, а от имени всей гильдии.
- То есть Палата о нашей поездке знает?
- Она меня туда и направила.
- Она не в Новгороде разве находится, главная ваша Палата?
Сдается мне, оттуда сподручнее было бы самим до Полоцка добраться,
чем киевлян просить.
- Меня никто и не просил, - почти торжественным тоном известил
Путята. - Не знаю, как принято в ромейском легионе, а у нас тут
приказы не обсуждают. А это был именно приказ.
- Это ж сколько надо было гонцу ехать в Киев, чтобы его довести?
Если уж господам новгородцам до такой степени не охота зад свой
поднимать, могли бы тогда уж хотя бы смолянам приказать. Чтобы те
приказы не обсуждали.
- Приказ доставил не гонец, - выдавил гость без особой охоты. -
У Новгородской Палаты есть средства, которые связь делают более...
быстрой. Но это отношения к делу не имеет.
- А что имеет? Я почему-то мыслю, что только сопровождением дело
не ограничится. Для этого можно было и своей сторожей обойтись.
Было видно, что ничего рассказывать сверх того, что уже было
оговорено, гильдиец не собирался. Он жевал ус, мялся, зыркал
недобро из-под насупленных бровей и даже пару раз вроде как
собирался подхватиться с лавки, чтобы, видать, выйти вон. Но в
итоге, вдосталь наборовшись сам с собой, сдался.
- В Полоцке сгорел весь Двор гильдии, - Путята, наконец,
выбросил кости на стол. - Дотла. Ничего не осталось. Пока до Киева
это не дошло, но очень скоро князь узнает и наверняка взбеленится.
Стоять на страже интересов гильдии - первая из его обязанностей,
если ты не знал. А нам пока не надо, чтобы он на эту стражу
заступал. По крайней мере, еще несколько дней. Пока мы сами
тихонько не проведём свое расследование, поймём, что там
приключилось. Потому что если за дело возьмется князь, тогда-то и
полетят головы направо и налево без разбору.
- И с чего ты так решил?
- Кто княжит в Полоцке? Аллсвальд. Нордский конунг. Право на
стол своим мечом заработал его покойный батюшка, верой и правдой
служивший родителю нашего князя. А молодому Светлому, - Тверд
невольно хмыкнул, вспомнив седину в волосах и бороде этого
"молодого" Светлого князя, - это нурманское княжество, обретающееся
вроде как и под его рукой, но имеющее куда больше воли, чем
остальные, не особенно по сердцу. Полоцкого конунга он давно хочет
сбросить. Палата всегда старалась не допустить внутренней усобицы,
и углы меж Светлым и Аллсвальдом старательно многие годы
сглаживала. И тут, будто смеху ради, вдруг вышло так, что именно
она и может стать меж русскими князьями яблоком раздора. И пока мы
еще можем играть на опережение, терять время нельзя. Поэтому
спрашиваю тебя в последний раз. Ты - со мной?