Развернувшись в сторону сходней, он миновал расступившихся перед
ним Тумана с Хватом, махнул своим людям, чтобы продолжали погрузку,
и, сойдя уже на пристань, обернулся к Путяте еще раз.
- Княжий конвой идет с вами. И плевать мне на то, что об этом
подумает гильдия.
Лишь когда фигура боярина растворилась в предрассветных
сумерках, затерявшись в мельтешении снующих по причалу людей, Тверд
разжал стискивающую рукоять кинжала ладонь.
- А что, купец, завтракать-то мы прямо сейчас будем или когда
солнце встанет? – с неподдельно живым интересом поинтересовался
Хват.
Полоцк походил скорее на крепость, чем на город. Неприветливые
стены детинца воинственно нависали над высоким берегом реки, а от
них вниз по склону сбегали угрюмые улочки слободы. В отличие от
Киева или даже Смоленска, здесь не было мощеных деревом тротуаров,
и на большак вела хоть и широкая, но всего лишь накатанная возами
колея.
Словом, ничего необычного.
Кроме одного.
Даже Тверда, повидавшего на своем веку пожаров войны, это
кострище заставило поежиться. Полоцкий двор гильдии располагался на
окраине города, вплотную примыкая к речной пристани. Терем головы,
по которому сейчас невозможно было определить, на сколько поверхов
он высился над землей, жилые срубы обитавших здесь купеческих людей
и клети дворни, хозяйские постройки, склады, амбары и мастерские –
все рассыпалось прахом в прямом смысле слова. Мрачные черные
огрызки, гнилыми пеньками зубов торчащие в том месте, где раньше
вдавался в реку длинный причал, липко облизывали волны. О том, что
вдоль него некогда были пришвартованы корабли, можно было
догадаться разве что по обугленным остаткам досок и бревен,
прибитым течением к берегу. Лесины высокого тына, отгораживающего
подворье гильдии, обуглены и растерзаны так, словно на них
выплеснулась струя огня. Даже сама земля изрыта и изъедена
немыслимым жаром, оставившим на ней многочисленные шрамы трещин и
не позволившим уцелеть в ужасающем кипящем котле ни единой
травинке.
- Это то, ради чего мы сюда перли? – первым, как повелось, голос
подал Хват. – И что мы тут еще можем увидеть кроме того, что смогли
разглядеть да откопать местные? А я сомневаюсь, что они смогли
разгрести хоть что-то.
По пепелищу, если можно так назвать черное кострище, оставленное
чудовищным огненным вихрем, они бродили чуть не полдня. То
спускались к воде, то принимались осматривать частокол, то пытались
растащить остатки спаянных будто в исполинском, добела разогретом
кузнечном горне испепеленных строений. Все без толку. Найти тут
хоть что-то было невозможно.