Тверд невольно еще раз тронул упругий бугорок шрама на груди. А
потом – и на шуйце.
- И сколько же ты потерял времени, пока меня выхаживал?
Судя по всему, парой месяцев дело ограничилось вряд ли…
- Пустяки, пару дней.
- Что?!
Черный хмыкнул.
- Похоже, именно с этого надо было мне начинать наш разговор,
да? Чтобы у тебя сразу улетучился весь скепсис по поводу
значимости, истории и возможностей купеческой гильдии.
Тверд, который все равно половину из сказанного этим черным
татем не понимал, тупо пялился на него во все глаза.
- Да кто же ты, ящер тебя возьми, такой?
- Зови меня Прок.
ХХХ
Полоцк их встретил все тем же хмурым небом и дурными дорогами.
Ведущая в город колея сразу за воротами раздробилась на три части.
Они по какому-то прокову разумению выбрали ту, что выглядела похуже
да позаброшенней. Чудной плащ Прока, который с изнанки оказался не
черным, а синим, да еще и расписанным шитьем по кайме, так знатно,
естественно и в то же время будто специально скрывал вороненый
блеск доспехов, что затеряться в толпе оказалось не таким уж
мудреным делом. Тверду, так еще проще. Спасая его, гильдиец
отчего-то и не подумал спасти и его дорогую ламеллярную броню, во
многом благодаря которой кентарх и остался жив. Зато теперь
кентарх, одетый похуже многих хреновых гридней, не привлекал к себе
совершенно ничьих взглядов.
Остановились они возле дома, двор которого и лет двадцать назад
навевал, должно быть, мысли об отчаянной заброшенности. Меж
высоченных зарослей, в которых перевиты были и трава, и кусты, и
чахлые деревца, плелась еле заметная тропка. Вывела он их к
развалюхе такого вида, что любая землянка покажется краше. Тверд
уже знал, что в таких случаях нужно искать, и довольно скоро
нащупал взглядом полустертый знак двенадцати. Он жался к самой
крыше, будто единственной заботой его было укрыться от дождя.
- Я так понимаю, если в любом городище сыщешь заброшенный дом,
он непременно окажется вашим.
- Делаешь успехи, - не оборачиваясь, кивнул шагнувший на
скрипучие ступени крыльца Прок. – Только я бы, например, на твоем
месте не стал хвастать такой осведомленностью перед человеком,
который пытается все это сохранить в тайне. Кто ж знает, как долго
ты мне еще будешь нужен и каким образом я решу провернуть наше с
тобой расставание?
Так и не обернувшись, он исчез за такой ветхой и рассохшейся
дверью, что она бы и кур в сарае не удержала.