- Насчет купчины, конечно, можно было бы поспорить. В остальном
– все верно.
- И что всесильный господин желает узнать? – издевательски
елейным голоском поинтересовался старец.
- Он желает узнать не так уж много: ему нужны ответы всего на
два вопроса. Куда снялась дружина полоцкого конунга, какова была
тризна по погибшим, когда воинство вернулось обратно, ну, и,
конечно, как так вышло, что младшая дочь полоцкого волхва-хранителя
вышла за сына одного из аллсвальдовых ярлов, человека нордской,
кстати, веры, а в качестве приданого ей были даны два селища,
которых у ее батюшки по всей правде быть по идее не должно.
По тому, как напряглись узловатые руки старца, можно было
понять, что Прок действительно знал, о чем говорил.
- Хотя, чего это я? – деланно развел руками гильдиец. – Совсем
сбился со счету, что купчине, конечно, делать совсем
непозволительно. Я ж сказал, что меня интересуют ответы на два
вопроса, а задал целых три. Ну, да ладно. Можешь выбрать для ответа
любые два из них. Третий, так уж и быть, как-нибудь замнем.
Покамест.
В повисшей тишине стал слышен шорох листвы за окном и стоны
поскрипывающего всеми досками и суставами старого дома. Тверд даже
невольно задержал дыхание, чтобы не отвлекать своим сопением старца
от нужных воспоминаний.
- Это не мои селища, - обреченно выдохнул, наконец, голос из-под
куколя. - Племяш мой на свадьбу девке подарил. Золотого сердца
человек.
- Да я-то знаю, - заговорщически понизил голос Прок. - Но вот
киевский Верховный Волхв, когда ему станет известно, обрадуется
ли?
Прок сочувственно пожал плечами и вопросительно глянул на
Тверда, будто тот с Верховным Волхвом виделся каждый день и
обязательно должен был знать, каковой будет его реакция на такие
известия.
- Так на какие мои два вопроса ты, старче, берешься
ответить?
- Ни на какие, - проворчала борода.
- Что?
- Не знаю я, о чем ты толкуешь. Никакой тризны не было и никогда
не намечалось. А дружина конунга как была в Полоцке, так стен его и
не покидала. Поэтому знать не знаю, о чем тут я должен ответ
держать и чего ты, новгородец, от меня добиваешься.
- Правды, отец. Правды. Говаривал мне как-то один волхв,
мудрейший человек: на правду можно бесконечно закрывать глаза и
видеть темень вместо нее, но это вовсе не будет означать, что ее
нет. Хочешь, познакомлю твоего щедрого племяша с этим волхвом? Он,
кстати, в Киеве живет.