Как же свежо на улице! И снег не бесит после зеленой мелкотни.
Целый час угроблен на спектакль, в котором у моей деловой партнерши
была самая незначительная роль, да еще и без слов.
— Шестой олень! — все еще охреневаю я, глядя на укутанное по
самую макушку чудо. Шарф я ей намотал, как следует. Чтобы никто не
усомнился в моей родительской заботе. — А ты не пробовалась на роль
снегурки? Почему ее отдали какому-то боксеру?
Иначе ту тумбу в юбке не назовешь.
— Ум-м-м… М-м-м… Мгы-ы-ы… — мычит она куда-то в шарф.
Я стягиваю его с ее милейшего личика и приподнимаю шапку,
сползшую ниже бровей.
— Это не мои варежки, — говорит она теперь членораздельно и
вытягивает вперед ручки.
— Почему ты сразу не сказала?
— Я говорила, но ты меня не слушал.
— Как там вообще можно что-то услышать? — Снимаю чужие варежки и
кладу на скамейку. — Вот, оставим их здесь.
— Но мне нужны мои. Мне еще домой ехать. Представляешь, сколько
я простою на остановке, пока дождусь маршрутку в такую погоду? У
меня замерзнут руки, и мне ампутируют пальцы.
Таращу глаза. Где она набралась таких ужасов?
— А ты развита не по годам. Но не рановато ли ездишь на
маршрутке?
— Зато бесплатно. Детям до четырнадцати разрешено не платить за
проезд, если их не сопровождает взрослый. А если водитель меня
высадит не на моей остановке, то мама подаст на него в суд.
— Медленно, но верно я начинаю тебя бояться.
Мелкая улыбается ангельской улыбкой демоненка. Она точно знает,
как поступить, если плохой дядя начнет ее трогать. Не удивлюсь,
если в кармашках безобидной розовой курточки припрятан перцовый
баллончик, складной нож, нунчаки и уголовный кодекс.
— Так вот же твои перчаточки, солнышко! — ахает та самая
мамашка, что терла шнобель своему киндеру. Хватает их со скамейки и
отряхивает от снега. — Не удивлена, что это ваших рук дело, —
фыркает мне с недовольной гримасой, натягивая одну из них на
свободную руку сына. Во второй он держит ополовиненный бургер.
— В принципе, я тоже не удивлен, что у вашего пацана варежки с
единорожками, — отвечаю ей в тон, беру Елку за капюшон и тяну к
своей тачке. — Голодная? — спрашиваю у малявки, заметив, как она
облизнулась при виде сочного сэндвича.
— Мама обещала сводить меня поесть блинчиков после концерта, —
вздыхает Елка.
— Любишь блинчики?
— Обожаю.
— Я тоже, — признаюсь ей с улыбкой.