— Чего эльф задумал? — Генрих указал на перворожденного.
Пленник обычно держался особняком и был немногословен, но после
схватки с упырем разговорился. Мне подумалось, что у графа
прибавилось седины; похоже, с нечистью он встретился впервые.
Видать, сам не из Марки. Большинство людей южнее Долгого хребта
считают страшные истории про Сумеречье сказками.
Крик приблизился к оркам и протянул вождю нож.
— Показывает, что надо ломать древко, — Рой взялся за второй
пистоль, — иначе не вытащить. Наконечник стрелы зазубренный.
Вождь орков мотнул головой. Движение отдалось болью в раненной
руке. Глядя исподлобья на перворожденного, Морок процедил
проклятье. Скривив презрительно губы, Крик спрятал нож и,
демонстративно повернувшись к оркам спиной, направился за своими
стрелами.
— Кровь и песок! — Имперец вскочил, чтобы не пустить эльфа
к упырю, однако не успел помешать.
Внешне совершенно спокойный эльф нагнулся к мертвецу, чтобы
выдернуть из него четыре стрелы. Орки подняли рогатины, словно
приготовились разить копьями, только вот неясно кого —
неупокоенного, рядом которым в опасной близости появился живой, или
все же эльфа. Монрок бросил воинам пару фраз на орочьем языке, и
наконечники копий опустились; Нарваг и Болг все-таки направляли
копья на эльфа.
Хороши же мои проводники… Готовы в любой миг вцепиться друг
другу в горло! Хоть бы Монрок смог удержать своих воинов в узде,
они точно не забудут неудачный выстрел Крика.
Повязка на руке вождя напиталась кровью.
— Надо звать Велдона, — пробормотал я, вспомнив о лечебной магии
святого отца. Без нее Монроку придется туго.
— Идет, — растянул лицо в улыбке толстяк, — легок на помине.
Не говоря ни слова, инквизитор последовал прямиком к телу
Гурдуна, неупокоенные-то — по его части. Эльф поспешил убраться.
Крик и его хозяин, гном Барамуд, держались подальше от церковника
на всем протяжении похода.
Монах достал серебряное Распятие.
— Отец Томас! — Монрок решительно окликнул инквизитора. — Мы
сами проводим нашего брата в последний путь. По завету предков!
Инквизитор смерил вождя долгим взглядом черных глаз, однако орк
не отступил, выдержал взор церковника. Томас Велдон спрятал крест в
рукав темно-коричневой рясы, которую носил поверх горской куртки.
Теперь внимание монаха переключилось на окровавленную повязку на
руке орочьего вождя.