Денис покусал ус:
- Может быть. Но, я, все же, подам. Заодно и даму проведаю.
- Вот это правильно! – засмеялся Бурцов. – Жаль будет
расставаться, коли рапорту твоему ход дадут. Лучше б в одном полку…
вместе…
- Ах, друг мой, Алексей! Хорошо бы, да кабы!
Взволнованные друзья обнялись и расцеловались, после чего
окрыленный поддержкой Бурцова Денис тот час же отправился к своему
командиру.
Полковник Ставицкий принял бравого гусара тот час же, и, узнав,
в чем дело, перечить не стал:
- Знаю, знаю, все вы в бой рветесь. Особливо - ты. Брат,
говоришь?
- Да, да – Евдоким. Поди, скоро уже и воевать будет, а я…
Искоса поглядев на своего починенного, полковник надел треуголку
– похоже, собрался кого-то проведать:
- Понимаю, все ж таки после гвардии у нас, верно, скучновато? А,
Денис?
Давыдов потупился:
- Что вы, Яков Федорович! С такими-то орлами когда и
скучать?
После ухода от полковника, Дэн внезапно ощутил некий подъем
чувств. Денис Васильевич года полтора назад был сослан в
Белорусский полк из столичных кавалергардов, сослан за стихи, и,
конечно же, мечтал вернуться. Подавал рапорт полгола назад, и – вот
сейчас собрался… В гвардию, на войну – вот это было бы славно!
Долго ли, коротко ли, а Денис простился с друзьями и, велев
слуге седлать коней, тут же и отбыл вместе с верным Андрюшкою.
Всякие мысли перемешались в буйной голове гусара! Давыдов мечтал
об участии в войне, о переводе… и, конечно же, о встрече с юной
польской красоткой. О том, кстати, мечтал и Дэн… но, еще он
все-таки надеялся вернуться. Черкассы, это вам не Звенигородка –
город большой, неужто, не найдутся в нем медиумы? Неужто, никто
спиритических сеансов не проводит, не вызывает духов? Или, это все
не в моде еще?
Медиум. Все дело в медиуме – Ольге. Именно она погружала Дэна в
транс, она и возвращала обратно. Как? А Бог ее знает. Юноша этим и
не интересовался как-то – синие глаза Леночки мешали, ведь только
на них и смотрел. Ах, Леночка, Леночка…Катаржина. Чужая невеста,
бесприданница… и красавица, каких, верно, больше в целом свете
нет!
К слову сказать, Дэн никогда не осуждал тех женщин, что ищут
лучшей жизни, используя свою красоту. И правда – коль есть что, так
ведь грех не пользоваться! Когда бедные юницы выходят замуж за
богатых стариков, как вот, Леночка -это правда жизни, и от того не
становятся эти девы ни подлее, ни хуже. А уж, если не о юницах
речь, а об особах постарше, годам к сорока… То тем-то сам бог
велел! Пока красота не увяла. Нет, не осуждал Денис таких женщин,
вовсе не осуждал. Наоборот, защищал всегда, частенько за ужином с
квартирной хозяйкою спорил. Если женщина что для улучшения жизни
своей – а часто, и детей – делает – то, как же можно ее за то
осуждать? Да и вообще, сказано ведь – не судит, да не судимы
будете.