Данияр нахмурился.
И обернулся к девице, которая оказалась невысокой, какой-то на удивление аккуратненькой, будто одна из ашшехских статуэток. Тоже в них на первый взгляд ничего-то особенного нет, а вот возьмешь такую в руки и уже сил не найдешь расстаться.
Волосы рыжие, яркие, что пустыня на закате.
Кожа бледна, но все одно покрыта веснушками, и смотрится это весьма мило. Глаза теплые. Губы пухлые. Такие целовать приятно. И Данияр поцеловал бы, будь она из его мира, но с местными женщинами следовало держать себя в руках.
А то мало ли…
Помнится, дядюшка вот так поцеловал одну, особо понравившуюся, так потом едва война не началась, жениться пришлось, нарушая обычай. Правда, сейчас дядюшка всем врет, что безумно счастлив, и ему верят. Или делают вид, что верят? Но гарем он распустил.
Сказал, что одна жена дешевле обходится.
- Что-то не так? – поинтересовалась Шарлотта.
- Что? А, нет… задумался немного.
- Над чем?
- Над книгами, - взгляд Данияра зацепился за стайку весьма симпатичных особ, способных украсить любой гарем. Вот с ними определенно стоило познакомиться поближе. Вид у девиц был весьма характерный, и намерения их читались легко, а потому сами они опасности не представляли.
А рыженькая…
Нет, с такими связываться себе дороже… этак точно окажешься женатым и без гарема. Почему-то последняя мысль нисколько не огорчила.
8. Глава 8
Глава 8
Шарлотта с печалью посмотрела вслед мужчине, который удалялся весьма бодрым шагом. А на снимке он и в половину не так хорош… и если подумать, ничего-то в нем нет. Не сказать, чтобы высокий, и далеко уже не стройный, пусть и сохранивший удивительную плавность движений.
Но все-таки…
Кожа смуглая, темная, а вот волосы, наоборот, светлые, выгорели до белизны, подчеркивая высокий статус и чистоту крови.
Она тихонечко вздохнула.
- Что, понравился? – поинтересовалась смуглая девушка, которой мгновенье назад не было. – Если понравился, могу помочь за небольшую плату…
- Чем?
- Советом, - в одной руке девушка держала пончик, облитый розовой глазурью, во второй – высокий бокал, наполненный чем-то зеленым и блестящим. – И делом. Даник у нас на новое падок, а еще трусоват. Если сбежал, значит, нравишься.
- А вы…
- Эрра, его возлюбленная одару… одна из многих, - она откусила пончик и пригубила напиток, поморщилась. – Терпеть не могу мяту. Хочешь?