– Я тоже надеюсь, – сказал я. – А еще у меня вопрос: что
помешает вам отправить нас на гибель в квест-башню? Мы подорвемся
на вашей же бомбе, и не придется искать тетю.
Наступила гробовая тишина. Она тянулась и тянулась, и я подумал,
что Честное Собрание в полном составе покинуло помещение, оставив
нас с Витькой одних. Видимо, я ляпнул что-то не то, но и отступать
нет смысла.
И вдруг ко мне разом вернулось магическое чутье. Неожиданно для
самого себя я “увидел” В-токи и В-ауру всех людей и получил
представление об интерьере. У меня перехватило дыхание.
Помещение и вправду было обширным, но низким, как и все
остальные помещения и переходы в нижнем Князьграде, низкий потолок
поддерживался тремя бетонными колоннами.
По периметру стояли скамьи. Помимо той двери, через которую мы
вошли с Витькой, Гужем и молчуном, в зал для собраний вело еще два
хода в виде узких арок. Из отверстий под потолком тянуло свежим
воздухом – вентиляция работала исправно. В центре за длинным столом
сидело семеро – я их воспринимал как колышущиеся облачка энергии,
без определенных черт лица, но тем не менее ясно различал мужчин и
женщин, пожилых и молодых.
Самой молодой была сама Марья. Остальные – ветераны
криминально-подземного мира Вечной Сиберии. Кроме Марьи в Собрание
входила еще одна женщина – бабулька далеко за шестьдесят, а то и за
семьдесят. Остальные – старички-мужички.
“Не смотрящие, а слышащие, – подумалось мне, – не только паханы
в собрании, но и мамаши... Смешно. И странно”.
Ну что же, дорогие нуары, теперь мы на равных!
Гуж, оказывается, присел на скамейку совсем рядом со мной. А
возле Витьки сидела молодая девушка.
Своим колдовским зрением я увидел на поясе у Гужа знакомую
эманацию энергии от узкого кривого предмета. “Гришан” – мой
захваченный в бою кинжал!
А это что такое, длинное? Шпага в ножнах?
Подумать только, Гуж подобрал мое оружие на месте взрыва
мусоровоза! Что еще он нашел, но успел припрятать?
Проклятие! И не потребуешь вернуть имущество – они узнают, что я
вижу в темноте. А этот факт лучше до поры до времени скрывать.
И куда Гуж заныкал пистолет?
– Честно́е Собрание не лжет, – заявила Марья холодно. – Таков
нуарный закон. Лгать можно только врагам, но не друзьям, товарищам
и коллегам.
Похоже, я оскорбил Собрание своими подозрениями. У них не по
понятиям врать своим. Вот только свои ли мы с Витькой? Если не
свои, то они просто-напросто врут про то, что мы свои.