– Они не проходили через дольмен...
– О каком дольмене речь? – вопросила Марья.
Я собрался с мыслями и с достоинством сказал:
– Мы вам расскажем о дольменах, хотя это к нашему делу не
относится. Но прошу сначала выдать какую-нибудь одежду. Не хотелось
бы идти взрывать квест-башню в чем мать родила.
Дальнейшее превратилось в какой-то сюр.
Гужу велели принести нам шмотки, он ушел и как сквозь землю
провалился – если такое возможно, когда ты и так под землей.
Отсутствовал он ужасно долго.
Пока посланец где-то шатался в поисках одежды, из других дверей
явились три молодые девушки, к ним присоединилась молчаливая
провожатая, и они дружно принялись накрывать на стол, не издавая ни
единого звука.
Все это время мы с Витькой маялись голыми. Замерзнуть не
замерзли – в подземелье, вопреки расхожему мнению, вовсе не
холодно. Скорее, тепло, однако нам было сильно не по себе, несмотря
на полный мрак. Не знаю, видели ли нас так, как видят обычные люди,
– наверное, все же нет. Члены Собрания никак не высказались по
этому поводу, а молодки вроде бы не обращали на нас внимания.
“Честные собранцы” сидели молча и неподвижно, сохраняя гробовое
молчание, не переговариваясь даже шелестящими шепотками. Но я
чувствовал, что дискуссия идет на более тонком уровне, с помощью
нейрочипового “эгрегора”.
И вот картина маслом: темная комната, за длинным столом пожилые
люди намерены откушать, три «официантки» суетятся, а в сторонке на
скамье мнутся два нудиста… Сюр, да и только.
Разумеется, аннигиляция наших вещей стариков впечатлила и
насторожила. Но они не могли доказать, что мы понимаем суть
случившегося, и обвинить во лжи. Да и не хотели они нас ни в чем
обвинять – мы им нужны. Просто им стало ясно, что с нами далеко не
все ясно...
Мы же с Витькой сидели голыми задницами на твердой и шершавой
деревянной скамейке, ерзали и тоже молчали. Правда, общаться не
могли даже через чип. У меня не было соответствующего допарта, а у
Витьки – чипа.
Между тем у меня сложилась нехитрая гипотеза. Все неживые вещи,
перемещенные из мира в мир, аннигилируют – но не сразу, а спустя
какое-то время. Перемещаешься голенький, как Терминатор или любой
человек, когда проникает в материальный мир во время
рождения...
Поэтому я и очнулся в квест-камере голый... Хотя нет, в квест
все погружаются голыми, потому что квест-камера – это по сути
камера сенсорной депривации, где любая одежда создаст ненужные
раздражающие сигналы для мозга.