Обратно в Скучный мир я попал одетый... Не потому ли, что был
одет, когда меня погрузили в транс?
Снова путаница. Возможно, что только в Поганое поле доступ
открыт для нудистов-терминаторов. Или оголяешься, когда умираешь с
другой стороны?
Стоп, в Скучном мире я не умирал. Если только не забыл волшебным
образом, как меня пристрелил очухавшийся раньше времени Матвей из
спрятанного до поры до времени второго пистолета. Или Резчиков,
сбросив оковы морока, камнем по затылку огрел.
Нет, подумал я, гипотеза еще сырая. Надо обдумать. Или не надо?
Сейчас главное – чтобы мы сами не аннигилировали.
Есть от чего получить сильный стресс! Я собрался было поддержать
Витьку похлопыванием по плечу, но потом решил, что трогать
подростка в темноте, когда оба обнажены, как-то неуместно. И нуары
засекут...
Витька, кстати, особого беспокойства не выказывал – сидел,
забравшись на скамейку с ногами и обняв колени. Размышлял. Видно,
тоже строил гипотезы. Случившееся его не покоробило так сильно, как
следовало бы ожидать. Память к нему возвращалась, и это был уже не
изнеженный паренек из богатой семьи в Скучном мире. К тому же он,
судя по всему, воспринимал реальность как разновидность сна.
Отличный, по всей видимости, способ, чтоб не рехнуться.
Запахло едой. Где-то наверху занимался рассвет. Мы с Витькой
перекусили перед отходом ко сну, прерванном Матвеем и отчимом, но
энергичная прогулка по пересеченной местности поспособствовала
аппетиту. У Витьки быстрый метаболизм из-за возраста, а у меня –
из-за допарта Дольмена. Желудки у нас забурчали громче.
К счастью, Гуж приперся раньше, чем нас пригласили за стол.
Принес с собой ворох одежды и две пары ботинок made in Vehcnaya
Siberia, чтоб ее. Я вспомнил, как наряжался в старые обноски после
того, как вылез из квест-камеры и побрезговал собственными трусами.
История повторялась, только по-другому.
На сей раз я не один и не растерян. Я здесь побывал и кое-что
знаю. Вот только сейчас мы не в Посаде, а нижнем Князьграде, где
все повернуты на идее честности.
Если Детинец постоянно врет сиберийцам, – да что там врет,
держит в иллюзорном мире, окруженном врагами и пропитанном манией
величия, – то Честное Собрание транслируют исключительно правду
(если это не ложь, конечно).
Детинец олицетворяет жесткую вертикальную власть, а Честное
Собрание – горизонтальную. Уверен, здесь и старые пердуны вроде
деда-курильщика за столом не имеют права принимать важные решения
без обсуждения всем миром.