На миг Железному показалось, Идель
подпрыгнет с места. Но — Дарет сам бросился к госпоже.
— Вот. — Он протянул обрывок плаща. —
Нашли в доме старосты. Видать, удирал парень знатно, зацепился за
лестницу.
Идель взяла, сосредоточенно
вгляделась. Эмрис посмотрел тоже: темно-синий, пыльный кусок
материи — что по такому узнать? Хотя, может сукно какое-то
особенное?
Идель приблизила к глазам ткань,
растирая большими пальцами. Наклонилась через стол к светильнику:
не видно ни зги!
— Миледи, — позвал Дарет. — Понюхайте
его.
Идель рывком обернулась.
— Прости?
— Ну, принюхайтесь! Вы поймете, даже
я учуял.
Идель поднесла затасканный огрызок
чужой одежды ближе к лицу. Сделала вдох — осторожный, а потом еще
один, глубже. Без слов мазнула взглядом по собравшимся и
сфокусировалась на Железном. Протянула ткань ему. Тот выгнул одну
бровь и заломил другую: чего от него хотят? Ему тоже понюхать?
Поскольку никаких уточнений и
распоряжений не поступало, Эмрис взял обрывок и потянул носом. Как
и ожидалось, едва-едва пробивавшийся запах ему ничего не сообщил.
Разве что пахло чем-то знакомым. Эмрис подумал, что над «чем-то
знакомым», скажи он такое вслух, Крейг бы сейчас знатно пошутил.
Железный воззрился на Идель с немым вопросом.
Та нетерпеливо цокнула, наклонилась
через стол, вытянула в сторону шею подставляя Железному оголенную
кожу.
Э-э-э... — подумал Эмрис.
— Э-э-э, — тихо протянул Крейг,
воззрившись на Дарета. А что происходит?
Эмрис осознал себя вблизи Идель — их
щеки почти соприкасались. Однако вместо того, чтобы обнюхать ее
шею, чего, видимо, ждала эрцгерцогиня, мужчина тупо таращился перед
собой.
— Барон, — с негодованием шепнула
леди.
Эмрис наклонил голову — предельно
аккуратно, чтобы ненароком не задеть. Сглотнул. Создатель, она
вообще понимает, что делает? Нет, ну ей-богу, иногда это умнейшая
женщина, но иногда — редкая дура! — откостерил в мыслях Железный и
прислушался к аромату. В легкие закрался солоновато-карамельный
запах, гораздо более различимый и внятный, чем тот, что можно было
уловить от добытого Даретом обрывка.
— Одинаковый, — прошептал Железный и
перехватыватил взгляд Идель, как только достаточно для этого
отстранился.
Кажется, Идель не расслышала: в ее
лице царствовало замешательство.
— Это амбра! — воскликнула женщина,
наконец, как нечто самоочевидное.