Эмрис оскалился:
– Да вы сами ее не бережете!
– Это другое дело. И вообще, мне
казалось, вы считаете зазорным прятаться от обстоятельств под
женской юбкой.
– Смею заметить, – весьма чинно
ответил барон, – большую часть нашего знакомства я вижу вас в
штанах. К тому же, сейчас я прячусь здесь от другой женской юбки, и
это не в счет. – Железный мягко посмотрел на Идель и добавил куда
проще: – Просто спрячьте меня, если можете, пожалуйста. Знатные ба…
барышни сведут меня в могилу, я клянусь.
Во взгляде Идель Эмрис прочел: она
оценила его новую привычку тщательнее подбирать слова.
– А вы не можете спрятаться у
Рейберта?
Железный уставился на Идель с тем
выражением, с каким она смотрела на него в начале их знакомства:
полного недоумения от сказанной собеседником глупости.
– Миледи, – позвал, как зовут
несмышленную собаку, – где мы по-вашему? В Греймхау? Это замок
обычного баннерета, здесь места меньше, чем у вас псарни, наверное.
Отдельные комнаты только у нас с вами, остальных поселили по
караулкам или в палатках на улице.
Глаза Идель забегали: было и без слов
очевидно, что об этом она не подумала. Так на нее непохоже. Эмрис
не знал, что еще добавить, но поскольку его не выгоняли, он
уставился на фляжку в руках. Взглядом спросил: «Позволите?». Идель
кивнула, и вскоре мужчина пригубил. Искренне удивился – видно было
по глазам. Вытер рот запястьем, закрыл сосуд и заметил:
– И откуда у вас, позвольте узнать,
итторийский ром? – в голосе и взгляде мужчины мелькнуло
неподдельное уважение.
– Рейберт оставил, – уклонилась
Идель.
– Я, может, не такой маститый нюхач,
как вы, миледи, но я прекрасно чувствую, что от вас тоже разит
алкоголем.
Ответить было нечего. Да и,
призналась себе Идель, не особо хотелось.
– Да ладно, – подбодрил он
эрцгерцогиню, – я даже рад, что у вас есть хотя бы одна
человеческая привычка.
– Простите? – «Человеческая?»
Черты Идель исказились, будто она из
последних сил удерживала показное возмущение, мол, что это он себе
позволяет. А Железный подумал, что, пожалуй, еще ни разу не видел
ее более живой, чем сейчас, и именно поэтому ему следует делать то
же, что в подобных ситуациях прежде делала она сама – сохранять
невозмутимость.
Мужчина уперся локтем свободной руки
в колено, склонился к камину. Свободной рукой поднес ко рту ром и
сделал глоток.