— Я всё знаю — объявила она, прервав затянувшуюся паузу. — Какой
же ты Генка дурак. Ты же знаешь мою мать? И понимаешь, что после
того что ты натворил, она поставит на наших отношениях жирный
крест.
Я кивнул соглашаясь, и не выдержав её пронзительного взгляда,
немного отвёл глаза в сторону. Видеть, как она плачет, мне точно не
хотелось, а в прошлый раз этим самым, сложный разговор и
закончился.
В это момент я внезапно вспомнил где именно и при каких
обстоятельствах с ней познакомился. В 1976, по приглашению Антоши,
я случайно попал на загородную вечеринку, устроенную отпрысками
высокопоставленных функционеров советского государства.
Полина: Староста группы студентов МГИМО. Комсорг комсомольской
организации института. Мастер спорта по художественной гимнастике.
Отличница и одна из лучших студенток. Так что я сам до конца не
понимал, почему она вообще обратила на меня внимание и в один миг
дала отворот всем многочисленным поклонникам, в числе коих числился
и Антоша с Дипломатом.
А в итоге я даже не заметил, как у нас всё завертелось, и стало
серьёзным до самого предела. И вот уже как полгода, мы хоть и
робко, но начали строить планы на совместное будущее.
Сама Полина оказалась на той вечеринке советских мажоров совсем
не случайно. Её мама занимала одну из ключевых должностей в
министерстве культуры СССР и под её властной рукой находилось
«Главное управление издательств, полиграфической промышленности и
книжной торговли».
Её папа, не вылезающий из-под каблука жены, являлся
председателем Верховного Суда РСФСР, и участвовал во всех самых
знаковых процессах.
Более того, вполне здравствующий дедушка Полины, начинал свой
путь ещё до Великой Отечественной, и участвовал в изобличении
Ежова. Во время войны занимался юридическим сопровождением работы
СМЕРШа, а после участвовал в Нюрнбергском процессе и ещё много в
чём другом, не предающемся огласке. Именно он заложил фундамент их
клана.
Короче семейка солидная. Советская элита из элит. С такими не
забалуешь. Насколько я понял из сбивчивых намёков Антоши, семья
моей избранницы восприняла наши отношения неоднозначно. Первым
делом они пробили мою подноготную, достав из давно сгоревших шкафов
все скелеты, доставшиеся мне от родственничков. Затем трижды
просветили рентгеном меня самого и только потом, с большим скрипом,
разрешили встречаться с их продолжательницей рода.