Тогда трёхгранный клинок пробил шею насквозь, чудом не задев ни
одного важного сосуда и только немного повредив трахею. Зажившие
пробоины напоминали об неприятном инциденте всю мою прошлую жизнь.
Однако ничего похожего на эти уродливые повреждения раньше точно не
было.
— Тебе придётся носить шарф, или завязывать шёлковый платок. Я
видела, такое Московские фирмачи носят. Говорят, это даже модно —
проговорила медсестричка и с явным интересом, принялась гладить
пальчиками каждый шрамик, при этом вызвав у меня прилив крови, там,
где положено у молодого мужчины.
Выслушав её предложение, я желая отвлечься от снова нахлынувших,
несвоевременных желаний, представил себя с повязанным атласным
платком, и невольно оскалился. Нет уж, обвязываться шёлковыми
лоскутами я точно не буду, да и длинные шарфики, это тоже не то.
Меня и так всё устраивает, а кому не нравится, пусть не
смотрит.
Медсестричка продолжала ласково трогать шею, при этом лепеча о
всяком неважном, перескакивая с тему на тему и затевая разговоры на
всякие отвлечённые сюжеты, но мой нюх опытного оперативника сразу
дал понять, что за всей этой мишурой скрывается то о чём она
действительно хочет, но почему-то не может начать говорить.
В результате я узнал, что она учится в Московском, ордена
Ленина, государственном медицинском институте имени Пирогова, и
совсем недавно перешла на третий курс. Затем выяснил, что она
приехала из Смоленской области, с родины Гагарина. Живёт у очень
сварливой двоюродной тётушки в переделанном чулане. И именно из-за
этого берёт двойные и тройные смены и предпочитает спать в
сестринской.
Следом она раскрыла секрет почему в палате больше никого нет.
Палату, расположенную в тупиковом коридоре, верхнего этажа одного
из корпусов Боткинской больницы, выделили специально, для
пациентов, подвергшихся всяческому непонятному, паранормальному
воздействию и допуск в эту часть строго ограничен при помощи
грузового лифта открывающего створки только обладателям
специального ключа.
Наука пока не могла много чего объяснить и из-за этого таких
пациентов решили лечить отдельно, при этом набирая медперсонал
дающий подписку о неразглашении. А сам врач хирург, Артём Абрамович
Кац, был специально поставлен сюда как единственный специалист в
больнице, явно проявивший недюжинные экстрасенсорные
способности.