Присев рядом на табуретку, Наташа снова начала мяться и тут уж
не выдержал я.
— Наташ, ну спрашивай, что там у тебя?
Я бы не стал задавать этот вопрос, но молодой организм желал
продолжить общение с симпатичной медсестричкой. И если честно я
больше не желал его сдерживать, буквально чувствуя установившийся
контакт.
— Та девушка, что к тебе приходила — робко начала Наташа. — Что
она для тебя значит?
Прозвучавший вопрос был с подвохом. Если скажу, что она никто в
моей жизни, то совру как ей, так и себе. Несмотря на долгие годы
параллельного сосуществования с Полиной, каждый раз, когда мы
пересекались, хоть и тень былой искры, но всегда проскакивала и
иногда это приводило к довольно непредсказуемым результатам. А
последний разговор с её молодой копией произошедший накануне прямо
здесь, только подтвердил, что ничего не закончено. Однако и
преувеличивать важность, давно перевёрнутой страницы наших
отношений я тоже не хотел.
— Наташ, у нас с ней всё очень сложно.
— Совсем сложно? — пролепетала погрустневшая медсестричка.
— Да нет, не так как это выглядит со стороны. Я знаю дело
молодое, так что скоро всё пройдёт — практически честно ответил
я.
Наташа, призадумалась на пару секунд, будто прислушиваясь к
себе, а затем словно переключившись, указала на дверь у окна.
— А теперь милый Гена быстро дуй в душ. Раз ходишь и
отжимаешься, значит сам сможешь за собой поухаживать. А я тебе пока
постельное поменяю и принесу полотенце со свежей пижамой.
— А спинку потрёшь? — на автомате брякнул я и внезапно заметил,
как Наташа сверкнула глазками.
Вот старый осёл — снова обругал я себя за несдержанность и
покорно направился к едва приоткрытой дверце, из которой валили
клубы пара и доносился звук льющейся воды.
В покрытой белым кафелем комнатке со свисающем с потолка душем и
сливом посередине немного вогнутого пола, меня ожидала настоящая
ванна, наполненная едва не до краёв, такой горячей водой, что, едва
ступив в неё, мне пришлось замереть. Закинув халат на небольшую
ширму, я оценил горячий пар, идущие от открытого крана и начал
медленно погружаться, а затем не боясь расплескать воду, окунулся с
головой и ощутил настоящую эйфорию.
Быстро привыкнув к приятному жару, я не стал перекрывать кран,
не желая, чтобы вода стала не такой нестерпимо горячей. За
замалёванным белой краской окном было темно, а я лежал и грел
молодые косточки, доставшиеся по наследству от моего двойника. При
этом все нехорошие мысли улетучились, и мои глаза невольно начал
искать женские черты в мерно поднимающихся клубах пара.