Кто я? Да знать бы.
— А зеркало у вас есть? — спросил, надеясь, что это слово Майа
поймёт. — Зеркало? Такая штука, ну, чтобы на себя посмотреть?
Женщина покачала головой:
— Я видела зеркало, — сказала она, подумав. — Как-то купец
привозил его из самой Арды. Оно было, как будто блестящее блюдо. И
в нём можно было увидеть своё лицо.
— Вот и я бы хотел увидеть своё лицо!
Шаманка вдруг вскрикнула, подхватила бубен, покрутила его над
огнём, а потом начала петь и кружиться на одном месте.
Слов было не разобрать, но отдельные я понимал. Она пела про
дерево, чьи корни уходят в нижний мир. И про утку, что ныряет к
корням. И про злых духов, что ждут шамана на долгом пути вниз.
Братья шарахнулись к стенам. Майа заметалась, боясь подойти ко
мне и не желая мешать шаманке. А та, ничего не видя перед собой,
кружилась так, что верёвочки на её одежде встали торчком, словно
иголки ежихи.
Меня замутило, и голова поплыла. Похоже, шаманка изгоняла меня,
как злого духа.
— Да не дух я! — выкрикнул, пугаясь собственного голоса.
Если меня сейчас стошнит, то сами будут виноваты.
— А кто ж ты ещё, — буркнул Ойгон.
Накружившись, шаманка плюхнулась у очага, обессиленная, и Майя
налила ей питья из бурдюка, что стоял в углу.
— Смотрел на меня? Что теперь про себя скажешь? — спросила
шаманка, отпив из круглой глиняной чашки. — Откуда сюда пришёл?
Врать я не любил, но ведь и правды не знал.
— Не помню. — Половинка лжи, ведь это ещё не ложь? Могло ж мне
отбить от этого всего память? — Я очнулся здесь и сначала не
понимал вашего языка, а теперь понял.
— Ну и что это значит? — спросил Ойгон.
Я даже плечами не мог пожать.
— Это не дух, — пояснила шаманка. — Душа у него имеется. Но
чужая.
— Как это? — удивилась Майа.
— Был юный воин, — развела руками шаманка. — Он получил тяжёлые
раны, и душа его ушла в нижний мир. Но там она заспорила с духами и
спорит теперь. Я слышала, как она кричит в нижнем мире.
— А это тогда кто? — насупился Ойгон. — Братья внимательно
слушали шаманку. Может, она и в самом деле умела что-нибудь
этакое?
— А это другой воин, — шаманка вытерла рукавом выступивший пот.
— Из тех, чьи души бродят у самых корней древа и не могут уйти в
нижний мир. Два дня мы звали душу назад. Но вернулась не та.
Чужая.
— Но это человек? — уточнил Ойгон. — Не дух? Разве такое
бывает?