Круги на воде - страница 101

Шрифт
Интервал


– "Был", Миртала, в любом случае – "был". А теперь ты жаждешь такой же славы для Неоптолема...

"И власти для себя. Я ведь знаю тебя хорошо, сестра. Сладкими посулами тебе меня не обмануть".

Александр задумался. Воспитанный, как и Миртала, в уверенности, что род Пирридов древнее, славнее и выше всех прочих царских династий, в детских мечтах он видел себя великим воином, раздвигающим границы козьего царства. Но все это лишь мечты. Он знал, что царём ему не быть прежде Алкеты и Эакида. То есть никогда. Возведённый на эпирский трон Филиппом, Александр несколько растерялся, он не был готов к такому повороту событий, но вскоре пришёл в себя. И тогда давние грёзы, казавшиеся несбыточными, напомнили о себе.

Он видел, что Македония устремлена на восток, расширяется на север, подминает под себя юг. Единственная сторона света, на которую не заглядывался Филипп – запад. Вот туда и обратил свой взор Александр. О западе все его думы, мечты и чаяния. Италия, Сицилия... Богатейшие страны. Опасные враги. Но тем и слава больше.

Слава... Имела ли она власть над ним, такую же, как над племянником, который с малых лет сдался ей в безраздельное владение? Они ведь не просто тёзки и родственники. Много, очень много общего меж ними.

Сколько раз уже корил он себя за тот неопределённый ответ тарентинцам, четыре месяца назад приславшим посольство с призывами возглавить эллинские италийские колонии в борьбе с луканами и бруттиями. Если бы не гроза над Македонией... Настроение царя постоянно менялось. То ему казалось, что это тот самый шанс вырваться на простор и стоит бросить все, то в душе побеждали доводы Эакида, уверявшего, что сейчас не время для подобных авантюр.

Александр не сказал тарентинцам ни да, ни нет и теперь метался в четырёх стенах, не находя себе места. Олимпиада прекрасно знала об его устремлениях и потому её последний довод – как грохот могильной плиты, запечатывающей саркофаг:

– Ты уверен, что Линкестиец, окрепнув, поддерживаемый Афинами, не оглянется вокруг и не заметит подле своих границ маленькое горное царство, такое беззащитное в отсутствии своего царя, воюющего на западе? Вспомни Ясона Ферского.

Да, он помнил. Филиппа останавливали родственные связи, а великий фессалиец, не имевший таких ограничений, едва не сожрал Эпир в правление деда Александра, царя Алкеты. Если бы тиран не был убит, как и Филипп, своими людьми, кто знает, где бы сейчас оказался род Пирридов...