Пердикка сгрёб потёртый персидский
дарик.
– Лучник.
Таксиарх толкнул монету к стратегу,
тот поймал, развернул пальцами, хмыкнул. Да, действительно, монета
легла кверху выпуклым изображением Дария, стреляющего из лука.
– Ты что загадывал? – спросил
Пердикка.
– Я не собираюсь полагаться на
случай, – прогудел Антигон и поднял глаза на Неарха, – только одна
попытка у тебя, другой Автофрадат не даст. Ты это понимаешь?
Критянин нагнул голову. Антигон все
ещё колебался.
– Пять кораблей, – сказал Неарх,
дёрнув щекой, – этого хватит. Это возможно.
– Почему ты так уверен, что хватит
пяти? – спросил таксиарх, – смотри, какая сырость кругом. Снизу
вода, сверху вода, кругом вода. Гефестову жаровню надо, тогда
может, что и выгорит...
– Вовсе нет, – невозмутимо возразил
Неарх, – в дождь, конечно, не сунемся, слишком рискованно. Смолу,
масло, дёготь, паклю – легко достанем. Займется так, что зарево на
Самосе увидят.
– Хорошо, – откинулся на спинку
складного кресла Антигон, – начнем одновременно. Ты – чуть раньше.
Ночью соваться – безумие. До Лады не дойдёшь, разобьёшься о скалы.
Выйдешь в море перед рассветом. А как прояснится, двинемся мы.
Десять дней тебе на подготовку даю.
Пердикка пробарабанил пальцами по
столешнице, привлекая внимание.
– Чего-то сказать хочешь? –
поинтересовался стратег, – говори.
– Десять дней даёшь... Не успеем
ведь. Мне кажется, этот твой механик – шарлатан. Первый раз он
гелеполу строит. Верхние уровни перетяжелил. Нагрузка на катки
страшенная. Все скрипит, трещит...
– Успевай! – повысил голос Антигон, –
некуда дальше тянуть! Машины с верхних уровней сними. Только одна
ведь такая? Чего грешишь на Никомаха? Остальные башни он хорошо
изладил? Хорошо. А тут лучше глядеть надо было, мнится мне – на
этой гелеполе лазутчики сработали. Я тебе сказал – головой
отвечаешь за башни и машины! Спрошу. Со всех вас спрошу, никого
жалеть не стану. Избрали меня вождём – не думайте, что я вам брат,
сват. Разленились от успехов! Перед Александром бы так не сидел,
вразвалку! А ну, марш за работу!
Пердикка подпрыгнул, будто его в
задницу шилом укололи и спешно ретировался. Антигон, остывая,
перевёл взгляд на Неарха.
– Десять дней у тебя.
Этого человека на рассвете десятого
дня привёл Леоннат. Милетянин ночью спустился по верёвке с
северо-западной стены и вдоль кромки прибоя прокрался в лагерь
Пердикки. Одет перебежчик был не бедно, хотя изрядно перепачкался в
грязи.