– Так, может быть, мы сделаем и
это.
– Ну, может быть, и мы к вам
возвратимся. А сейчас нельзя...[2]
Обеденные ложа тряслись и скрипели,
гости держались за животы, хрипели и булькали. Эсхин, отсмеявшись,
рухнул всем весом на ложе так, что оно едва под ним не развалилось.
Даже Эвбул не удержал на лице мрачного трагического выражения и
скалил зубы. В это время один из рабов подскочил к нему и зашептал
на ухо, показывая рукой на дверь. Хозяин перестал смеяться, лицо
его вытянулось. Он что-то негромко сказал рабу и тот исчез.
– Что случилось, – спросил его один
из гостей.
– Демад, – медленно ответил
казначей.
– Что, Демад? – не понял Эсхин.
– Демад здесь. Вернулся.
Никто ещё не успел переварить эту
новость, как сам Демад появился на пороге обеденного зала. Гости
оторопело уставились на него.
– Александр убит, – без предисловий и
приветствий заявил прибывший.
– Что? – переспросил Эсхин, перестав
улыбаться.
– Александр мёртв! – рявкнул Демад, –
я не достаточно ясно выразился?
– Не может быть!
– Ага, я примчался сюда, за тысячу
стадий, только чтобы разыграть вам тут комедию: "Александр опять
умер, на этот раз уже совсем?"
– Невероятно! Как это случилось? –
гости заговорили все разом.
– Он пал в бою.
– Ты видел тело? – озабоченно уточнил
Эсхин, – вдруг, как в Иллирии...
– Эсхин, молния не бьёт в одно и то
же место дважды! Македоняне все черны от горя.
– Проклятье! Только всё
наладилось...
– Что же теперь будет?..
– А войско наше? Разгромлено? Каковы
потери?
Вопросы сыпались со всех сторон.
Демад сбивчиво рассказывал, что македоняне и союзники одержали
победу, заплатив за неё лишь жизнью царя, но поход будет
прекращён.
Фрина поднялась с ложа, повела
плечами и расстроенно вздохнула.
– Похоже, тут сейчас начнется "Семеро
против Фив", а не "Лисистрата". Пойдём, Таис.
– Нет, подожди! – воскликнула
девушка, жадно вслушивавшаяся в каждое слово вестника.
– Что тебе эта война?
Таис лишь мотнула головой и, пытаясь
перекричать мужской шум, обратилась к вестнику:
– Скажи, Демад, а друзья царя? Что с
ними?
Оратор повернулся к ней и не слишком
дружелюбно спросил:
– Тебя, красивая, интересуют все
вместе или каждый по отдельности?
– Меня интересует друг царя по имени
Птолемей.
Фрина удивлённо приподняла бровь.
Демад хмыкнул.
– Может и называли каких-то птолемеев
в числе убитых, я не помню. У македонян совсем слаба фантазия на
имена. Всех этих птолемеев, филиппов, александров у них в каждой
дюжине – двенадцать.