Но всё же, вдруг это действительно
уловка, направленная на то, чтобы выманить его, Антипатра, на бой в
невыгодных условиях? Харидем нанесёт удар на марше, фаланга в
колонне встретит врага в неудобной позиции...
– Гелланик, ты поведёшь своих
гипаспистов к устью Асопа. Выступай немедленно, иди быстро. Нужно
перехватить спартанцев прежде, чем они переправятся. Тебя поддержат
Аттал и Аристон.
Высокий муж, хилиарх, начальник
тысячи щитоносцев, ростом превосходивший всех присутствующих на
совете, молча кивнул и вышел из шатра. Менон, гиппарх фессалийцев,
посмотрел ему вслед и сказал:
– Это спартанцы, Антипатр. Стоит ли
искушать судьбу, посылая против них равные силы?
– Спартанцы... Нынешнее поколение –
бледная тень погибших при Мантинее отцов.
– Разве они отринули законы Ликурга и
уподобились изнеженным афинянам? – не сдавался фессалиец.
– Менон прав, – вставил Кратер, – это
не тот случай, когда имеет смысл устраивать честное состязание. Их
надо посто растоптать числом.
– Разделение войска слишком
рискованно, – встревоженно вставил Эвмен, – нас могут разбить по
частям.
Антипатр медлил, на скулах его играли
желваки: и без слов кардийца он понимал, что не в его ситуации
разумно разделять армию. Она и так вдвое меньше эллинской.
– Время дорого, – торопил
гиппарх.
– Хорошо, – принял решение регент и
повернулся ко второму хилиарху щитоносцев, – Тимандр, отправляйся с
Геллаником, он старший. Менон, ты перейдёшь Асоп западнее и ударишь
по Агесилаю, когда гипасписты вступят в бой, и он покажет тебе
спину.
Гиппарх кивнул.
– Тимандр, мы прикроем вас от
Харидема. Помни, времени у вас с Геллаником мало, спартанцев нужно
бить очень быстро. Все остальные выступают к Вратам!
– Идут, – Харидем оторвал ухо от
земли, обтёр его, поправил массивное золотое кольцо в мочке и
отряхнул от пыли плащ, – топот такой, словно Посейдон совсем рядом
землю качает.
Демосфен не ответил. На его лице
театральной маской застыло донельзя странное выражение, которое
верховный стратег, усмехнувшись в угольно-чёрную бороду, объяснил
для себя нетвёрдостью коленей оратора.
Ликург, один из афинских вождей,
предводитель филы Леонтиды, давний приятель и сторонник Демосфена,
лысоватый муж лет шестидесяти, весьма моложавый, несмотря на
возраст, невозмутимо подвязывал наплечники льняного панциря к
нагрудному кольцу. Рядом замер в ожидании слуга. В его руках щит и
копьё, на голове гривастый шлем, он сейчас отдаст их хозяину, едва
ли не единственному, кто вот только что приступил к облачению в
доспехи, когда Харидем отдал приказ остановиться. Демосфен мрачно
смотрел на филарха