– Боишься? Не бойся. Для тебя время страхов прошло, Александр из
Линкестиды, царь македонский!
----------
[1] Спарт
(греч.) – "посеянный". Спарты – неистовые в бою воины (не путать со
спартанцами), выросшие из зубов дракона, посеянных героем Кадмом,
легендарным основателем Семивратных Фив. Согласно Павсанию, из рода
спартов числил себя знаменитый фиванский полководец Эпаминонд.
[2] Это
действительно так. В конце похода Александра самое боеспособное
подразделение его армии, "Серебряные щиты", состояло из ветеранов,
многим из которых было шестьдесят лет.
Эфес
Посреди улицы, заваленной мусором,
растащенным из полуразрушенной баррикады, на бурых от засохшей
крови булыжниках мостовой, лежала голова. Она таращилась
единственным глазом на ворону, что нетерпеливо подпрыгивала
поблизости, подозрительно косясь на свою более наглую товарку,
сидевшую на голове, и суетливо ковырявшую клювом пустую
глазницу.
– А ну пошла прочь, поганая
тварь!
Ворона так увлеклась, что едва не
проворонила прилетевшую палку, от которой смогла увернуться в самый
последний момент. Обе падальщицы, громко хлопая крыльями, поспешили
убраться, но не слишком далеко. Уселись на крышу соседнего дома и
сердитым карканьем выразили своё отношение к отогнавшему их от
трапезы человеку.
Голова, которой давно уже было
безразлично, что с ней происходит, взлетела с мостовой,
подхваченная на жёсткие, свалявшиеся на затылке волосы.
– Так и есть, это Варахран. Вчера в
спешке забыли... – произнёс поднявший голову.
– Бедняга, совсем не узнать, –
сочувственно протянул другой голос, – у-у, нечисть!
Последние слова относились к воронам,
одна из которых, подпрыгнув разок на козырьке крыши, поспешила
ретироваться, а вторая, склонив голову набок, следила за двумя
щитоносцами-такабара, одетыми в одинаковые голубые рубахи и красные
фригийские колпаки. Их щиты, выполненные в форме полумесяца,
закинуты за спины. Один из воинов положил отрубленную голову в
мешок, второй выдернул из борта перевёрнутой телеги застрявший
топор. Ещё несколько их товарищей подбирали с мостовой оружие, как
целое, так и поломанное, нёсшее на себе бурые запёкшиеся пятна,
растаскивали к стенам телеги и бочки, перегораживавшие улицу.
Большую часть трупов уже убрали.
– А ну, расступись!
На улице появились два десятка воинов
в шафрановых одеждах и такого же цвета головных платках,
окутывавших все лицо, оставляя открытыми лишь глаза. Облаченные в
недешевую пластинчатую броню, они бежали трусцой, друг за другом,
двумя колоннами, образуя коридор и выгоняя такабара за его
пределы.