Насчёт того, что мне далеко до
предела, я был одновременно и прав, и не совсем. В поворотах до
стены я не доезжал минимум сантиметров тридцать, в то время как на
абсолютном максимуме следовало бы их буквально облизывать. Но при
этом я пока сам не мог даже приблизиться к идеалу. На городских
трассах мой секретный «режим Шумахера» не хотел включаться. Думаю,
я просто был недостаточно для этого подготовлен.
Поэтому ничего удивительного не было
в том, что квалу я проехал довольно средне, соревнуясь с Норрисом,
Гюнтером, Форман и Джейком Хьюзом. Именно этих четверых я пропустил
наверх в протоколе, обеспечив себе (так как у Айлотта из группы А
время было лучше, чем у Норриса из Б) скромное десятое место на
старте. Притом что у Йоэла было третье, а у Лизы – шестое. М-да,
потрудиться, конечно, придётся основательно. Сами себя очки не
накопят.
Даже за считаные минуты до начала
гонки стартовое поле больше походило на какой-то уличный праздник.
Как необычные экспонаты, стояли на асфальте болиды с сидящими
внутри них гонщиками. Толпа вокруг совершала своё обычное
броуновское движение. Играли какие-то музыканты: несмотря на шум, я
отчётливо различал ударную установку.
Все эти звуки обволакивали меня,
словно кокон, размывая внимание и мешая сосредоточиться. Моим
соседом по ряду оказался Мазепин, который вместе со своими более
успешными соперниками из группы А смог-таки, в отличие от меня,
выехать из минуты и десяти секунд; у меня же было только 1:10,110.
Я уже придумывал, как буду его подрезать перед поворотом.
Да, я будто по волшебству притягивал
красивые цифры на тайминге – не раз замечал за последнюю пару лет
просто прекрасные комбинации. Надеюсь, сегодня мне это поможет
прорваться повыше.
– Помни: старайся аккуратнее работать
рулём! – прокричал Пауль, перекрывая окружающий шум. – От того,
насколько плавно ты станешь водить, будет зависеть твой темп в
гонке!
– Я знаю, – с нажимом
ответил я и отвернулся.
Всё-таки он продолжал гнуть свою
линию, будто бы лучше меня зная, как мне следует управляться с
машиной. Нет, отчасти это и была его обязанность – но его
безапелляционная манера начала уже надоедать.
Вот слово даю: если он однажды
отмочит ещё какую-нибудь фигню, меня просто прорвёт и я выскажу всё
руководству команды. Особенно если это что-то будет стоить
результата мне или, не приведи космос, всему коллективу.