– FUCK OFF! – заорал я и втопил
педаль в пол.
На глаза от обидной ошибки
навернулись слёзы. Я сморгнул их, восстанавливая ясность ума и
настрой на битву.
Больше всего я сейчас жалел о том,
что не могу выключить радио.
Ну всё. Моё терпение лопнуло.
Я больше не могу работать с этим
человеком.
Но все разборки потом. Сейчас надо
как-то отыгрывать место.
На следующем круге мне таки
улыбнулась удача. Задумка с траекторией удалась; более того, китаец
слегка даже зацепил гравий. Ну а я поехал дальше, будучи уже
восьмым.
Всё ещё слишком далеко от Форман.
Радио молчало. Возможно, Пауль
обиделся и хотел уже сам поговорить с директором о моём поведении.
Ну и пусть. Сам виноват. Вдобавок на моей стороне спонсоры, а у
него лишь уверенность в своей надуманной правоте и никакого чувства
времени.
Подобным образом, как с Чжоу, я
обогнал в дальнейшем и Ньюи. Затем, снова включив квалификационный
темп, стал приближаться к Айлотту. «Према» была чуть быстрее, чем
«ВАР», потому пришлось попотеть, оставаясь у неё на хвосте.
Новая табличка с пит-лейна:
FL‘35”7
Но всё равно понадобилось целых три
круга, прежде чем мне удалось опередить Каллума. Шины от такой
напряжённой борьбы, несмотря на все мои старания их сберечь, начали
наконец сдавать. Обороняться я мог без проблем, пользуясь тем, что
у соперника дела обстояли немногим лучше. А вот догонять…
Вот теперь я мог сказать, что сделал
всё от меня зависящее.
Когда я проехал под клетчатым флагом,
фиксируя за собой шестое место, радио не издало ни звука. Инженер
не поздравил меня за прорыв в очки буквально с конца решётки.
Несмотря на то что я, судя по всему, был единственным из нашей
четвёрки, кому это удалось.
Но мне от него ничего не было
нужно.
Из инструмента, нанятого для помощи и
наставничества, Пауль превратился в проблему, которую больше не
выходило игнорировать.
С этим следовало разобраться здесь и
сейчас. Радикально.
И я был готов на всё, чтобы гоняться
в нормальных условиях.
* * *
– Это неприемлемо! – сказал я. – Так
же просто невозможно работать!
Мы втроём сидели в гостиничном номере
у Тимо Румпфкайля, руководителя команды: он сам, я и Пауль.
Директор вызвал нас обоих к себе сразу же после завершения той
гонки, очевидно догадавшись, что кое-что во вверенном ему
коллективе зашло слишком далеко. Но тогда он сказал нам доработать
по-нормальному гоночный день (всё-таки нас ждала ещё вторая
квалификация), а уже затем, когда мы все приедем в отель, зайти к
нему на разговор.