Потому что, пусть этот сон и яркий, по всем признакам оказалась
я где-то в средних веках. Ну, в лучшем случае где-то в районе
правления Людовика Четырнадцатого. И если тут все так же, как было
на нашей Земле, это очень, очень пугает. Какое еще попадание, вы о
чем?! Так бывает в модных романах, но не в жизни. И ладно бы я те
романы читала запоем, так нет! Мне некогда было и не особенно
интересно. И вдруг «повезло». С больши-ими кавычками.
Особенно если учесть, что я ни черта не понимаю. Не знаю даже
собственного имени. Но уже кому-то что-то явно должна. Как минимум
у меня есть некий муж, о котором паж говорит с опасливым
придыханием. Развод на горизонте и, похоже, попытки суицида в
анамнезе.
А еще грымза с крыльца смотрит на меня как на вошь и
разговаривает командным голосом. Какая-то я неправильная леди, судя
по всему. Может, ссыльная? Заключенная преступница? И того не
легче…
Паж, видя, что я застыла в прострации, осторожно взял меня под
руку, как больную, и проводил в небольшой обеденный зал, где было
накрыто всего на одну персону. Какой-то зеленоватый супчик,
несколько кубиков, кажется, хлеба и что-то очень похожее на селедку
под шубой в прозрачной вазочке. Только без селедки.
— А где оленина? — непроизвольно спросила я.
— Но… это же мясо, — недоуменно хлопнул на меня ресницами паж,
отодвигая стул.
— Да. — Я мысленно застонала, начиная догадываться, что попала в
какую-то вегетарианку-суицидницу. Дважды суицидницу с таким
рационом! — Но ты же сам сказал, что мне понадобятся все силы. Ради
этого можно немного изменить своим правилам.
Выстрел наугад, но, кажется, я попала в цель. Мальчишка кивнул и
шустро метнулся куда-то за дверь. Но не успела я толком оглядеться
на свободе и как следует себя ощупать (зеркала пока нигде не было
видно), паж вернулся. Слегка встрепанный и красный, зато с добычей.
С блюдом, от которого пахло жареным мясом.
— Садись рядом, — хлопнула я по соседнему стулу и подвинула к
парню корзинку с чем-то вроде соленых квадратных… эм…
хлебушков?
— Леди, — укоризненно буркнул он, — не положено. Вы опять
забылись?
Но после моего тяжелого вздоха явно уверился, что его «леди»
окончательно сошла с ума, и не стал спорить с больной женщиной.
Минут пять мы спокойно ели. Я не стала торопиться, хотя оленина,
отвоеванная мальчиком, была хороша. Но когда первый голод утих (я,
оказывается, была серьезно голодна), пришло время вопросов. Их надо
было задать так, чтобы не спалиться и не оказаться в смирительной
рубашке.