— Он не один? — нахмурился Широков.
Музыкант закрутил головой.
— Ещё ребёнок и сучка кусачая. Солёный её за лифчик дёрнул, так
она ему чуть пол пальца не отхватила.
Старшего подробности не интересовали.
— Где они?
Музыкант пожал плечами.
— Колтун сказал, себе возьмём. А чё, не пропадать же добру.
Сучка ничё так, при фигуре, да и рожица приятная. Парни решили
порезвиться. А ребёнок…
Я ударил его головой. Первый раз в жизни я ударил человека. Удар
получился не сильный и не точный, лишь скользнул лбом по скуле.
Даже синяка не останется. Музыкант ошалело уставился на меня:
— Да ты!..
Он передёрнул затвор.
— Стоять! — хлопнул ладонью по столу Широков. — Успокойся,
придурок. Оружие на предохранитель.
Музыкант задышал.
— Командир, ты же видел… Ты видел! Да? Его за это…
— Завалишь шлак, вместо него под станок пойдёшь. Я не шучу.
Найди Колтуна, пусть зайдёт. А ты в расположение вали. Чтоб до
завтра я тебя не видел!
Уходить Музыкант не хотел. Ладонь нервно поглаживала затворную
коробку, но слова командира до сознания всё же дошли. Он рыкнул,
как тигр в клетке, и выскочил из кабинета, хлопнув дверью.
Широков снял с меня наручники.
— То, что за девок своих Музыканту по роже смазал, молодец.
Уважаю. Но если ещё раз дёрнешься на моих людей, сломаю пальцы на
руках, и так со сломанными отправлю в Загон. А там без пальцев
долго не протянешь. Уяснил?
— Уяснил, — я облизнул пересохшие губы. — Скажите… Скажите
пожалуйста, где я? Где мои… дочь и жена?
Широков вернулся на своё место за столом.
— Бросай все эти «пожалуйста». Вежливость тебе не поможет, а
проблем добавит. И про свою прежнюю жизнь тоже забудь. Кончилась
она.
Он смотрел жёстко, и сомнений в его словах не возникло. Сама
ситуация не позволяла в этом сомневаться. Час назад я стоял на
берегу реки и смотрел на жену, а сейчас смотрю на прожжённого
боевика, который пообещал, что дальше будет только хуже. Насколько
хуже — не знаю, но убивать меня ему было не выгодно, факт.
Широков подвинул ноутбук ближе к себе и сказал:
— Давай полностью: имя, фамилия, адрес. Документы с собой
есть?
— В машине остались…
Вошёл крепыш, которого я видел на парковке. Музыкант называл его
Колтуном.
— Командир, звал?
— Звал. Документы его где?
Колтун сунулся к нагрудному карману.
— Забыл, командир. С утра проблемы сыпятся, как птичье дерьмо на
голову. Сначала на полигоне разборки, потом этот мудак сбежал.
Теперь Толяныч в рацию орёт, что у них уазик сдох.