Шлак - страница 6

Шрифт
Интервал


— У него всегда что-то ломается.

— Да потому что Толяныч этот дебил конченый, давно его надо с группы снимать. Я к нему Кравченко отправил, пусть на буксире тащит.

Продолжая жаловаться, Колтун вывалил на стол кипу документов. Широков просмотрел каждый, кивнул:

— Ладно, разберёмся. Отведи шлак в больничку.

Как я уже начинал понимать, шлак — это не попытка оскорбить, а устоявшееся обозначение людей вроде меня. Выходит, я не один такой.

Колтун дёрнул меня за рукав.

— Топай.

Мы спустились на первый этаж. Колтун стукнул в дверь с табличкой «Медчасть».

— Док, ещё один шлак. Осмотреть надо.

Он отрыл дверь шире и толкнул меня.

— Заходи.

За столом сидел худощавый мужчина в белом халате и, склонившись над столом, писал. Не глядя на меня, сказал быстро:

— Садитесь на кушетку. Минуту, пожалуйста.

Я прошёл к окну, сел, Колтун остался у двери.

— Перед каждой отправкой столько писанины, — словно оправдываясь, буркнул он. — Ну-с, давайте посмотрим.

Он попросил меня открыть рот, оттянул веко, замерил давление. Обычный ни к чему не обязывающий и ничего не решающий беглый осмотр. Поставил галочку напротив фамилии, дескать, проверен, и ступай дальше.

— Снимите рубаху.

Я снял. Левая сторона груди распухла и окрасилась в багрово-чёрные краски.

— О, милейший, да у вас ребро сломано, — покачал головой доктор и взглянул на Колтуна. — Кто над ним так постарался?

— Музыкант.

— Ваш Музыкант натуральный садист.

— Да ладно тебе, док, забинтуй и дело с концом. Ему уже утром под станок идти. А там какая разница, выживет он или загнётся? Мы бабки за единицу получаем.

— Вот именно: выживет или загнётся, — повторил доктор, и уже мне. — Я бы наложил вам ортопедический бандаж, молодой человек, но, боюсь, руководство не оценит таких расходов на шлак. Поэтому ограничимся тугой повязкой. Это частично снимет болевые ощущения, но для полного заживления потребуется время. Ограничьте физические нагрузки. А питание… Чем они там питаются? — повернулся он к Колтуну.

Тот скривил рожу, как будто тошнит.

— Ясно. Тогда только ограничение нагрузки. Поднимите руки.

Он перебинтовал мой торс, потом вынул из деловой папки несколько листов и положил на стол.

— Заполните, пожалуйста. Карандаш возьмите в пенале.

Листы оказались тестами, группы вопросов вразнобой, иногда схожие по смыслу, но чаще вообще бессмысленные. Я корпел над ними минут сорок. Всё это время доктор и Колтун болтали о непонятном, пили чай. Я попросил воды, доктор, не глядя, кивнул на кулер в углу. Я присматривался к нему с первой минуты, но без разрешения подойти не решался. Не в моей привычке брать чужое или без спроса. Налил стаканчик, выпил, налил ещё. После четвёртого, доктор повернул голову в мою сторону. Я замер.