Шаги отдавались эхом, разносящимся
далеко, и это при обуви из мягкой кожи. В редких залах, которые мы
миновали, было чуть веселее. Присутствовала мебель – обычно столы
да лавки. И обязательно камины. Они сердце любой комнаты. Источник
тепла и света.
Навстречу часто попадались люди.
Кто-то одет попроще, кто-то побогаче. Но и те, и другие
приветствовали меня поклоном. Судя по тому, как люди вели себя со
мной, от них утаили, что меня подозревают в убийстве мужа. Но о
самой смерти уже известно. Повсюду печать скорби – на лицах, на
черных скатертях, что накрывают столы, на приспущенных знаменах.
Скрыть само убийство не удалось, как свекровь не старалась.
Мы прошли длинным коридором с
горящими на стенах факелами, через ряд помещений, в одном из
которых жарили свинью прямо в камине. И, наконец, прибыли в зал со
стульями. Кроме них здесь ничего не было. Внимание привлекало разве
что отсутствие одной из стен. Ее заменяли колонны, за которыми был
обрыв и море. Этакая средневековая веранда. Только прогуляться по
ней совсем не тянуло. Отсутствие перил и ледяной ветер на корню
убивали желание полюбоваться видом.
Одиннадцать стульев со спинками выше
человеческих голов стояли в ряд по стене напротив колонн. На
спинках стульев – синие знамена с изображением медузы. Под рисунком
надпись, видимо, девиз. Но я не могу прочитать, недостаточно хорошо
знаю язык.
На стульях сидели одиннадцать мужчин
в возрасте, перед ними стояла мать убитого. Других свидетелей не
было. Меня тоже поставили лицом к заседающим. Суд начался.
Первой взяла слово мать погибшего.
Она выступала в качестве прокурора:
— Я – Гунхильда дочь Зигмунда, жена
Альфа, мать Вилфреда, Торвальда и Давена, обвиняю Алианну дочь
Освальда, жену Вилфреда, мать…, — она все говорила и говорила,
перечисляя имена. Исключительно мужские. Складывалось впечатление,
что женщин в этом мире не существует. Или они не считаются людьми,
достойными упоминания.
Наконец, она перешла к сути:
— В том, что она убила моего старшего
сына Вилфреда, тойона этой крепости, главу рода Арвид.
На этом моменте я навострила уши. Вот
и раскрылась тайна звания «тойон» – это глава крепости. Похоже, я
была женой местного начальника. Ключевое здесь слово «была».
— Она зарезала его во сне, как
скотину, — свекровь злобно на меня покосилась. — В то время как он
спал и был беззащитен.