Владимир повествовал ей о своей жизни
с теми же интонациями, с какими не так давно Светлана рассказывала
о предстоящем замужестве: они, Вовчик и Света, словно оправдывались
за то прошлое, которое у них было. И Ада вдруг подумала, что и она
сама, наверное, таким же образом стала бы рассказывать о своей
жизни: только о достижениях, заштриховывая тщательно промахи и
провалы.
– Да, собственно, не потому я
попросил встречи с тобой, чтобы разглагольствовать о себе, –
спохватился Владимир. – Как ты? Вижу, что живешь и
процветаешь.
– Не жалуюсь, – лаконично
ответила Ада, не расположенная к рассказам о себе. – Давай,
Володя, перейдем сразу к тому, зачем ты меня позвал. У меня не так
уж много времени.
Она постаралась смягчить улыбкой
последнюю фразу. Почему‑то этот образ «железной леди», в котором
она жила все последние годы и который сдавливал грудь и не давал
дышать в полную силу легких, как старомодный корсет, сейчас
показался ей наиболее тесным и дискомфортным. И захотелось вдруг
избавиться от него, как от неудобной одежды. Ада всерьез пожалела о
том, что приехала на встречу в деловом костюме, который был очень
уместен на переговорах, но в котором сейчас она чувствовала себя
деревянной. Если бы звонок Владимира застал ее дома, она, быть
может, переоделась бы в обычные джинсы и сменила узкие лодочки на
удобные замшевые мокасины. А ему, похоже, в его костюме было очень
удобно. И чем занимается, так и не сказал… Отделался расплывчатыми
фразами. Впрочем, какое ей дело до того, чем он зарабатывает на
жизнь? Главное, «выбился в люди», и все.
– Да, ты права! –
спохватился Владимир и, нырнув под стол, выложил на столешницу
картонную папку на завязках.
– Это я покажу тебе
потом, – пощелкал он ногтем по твердой корке.
– Уж не собираешься ли ты со
мной бизнес вместе строить? – усмехнулась Ада.
– Нет, у нас не деловые
переговоры, – без улыбки ответил мужчина и после недолгой
паузы попросил: – Ада, пожалуйста, прими то, что я тебе
расскажу, серьезно. Хотя я и сам понимаю, что кое‑что может
показаться необъяснимым и диким.
– Что ж такое ты собираешься мне
поведать? – без особого интереса спросила Ада, которой как раз
принесли порцию блинчиков, и она с куда большим удовольствием
отдалась бы сейчас наслаждению от еды.
– Это касается нашего
интернатского прошлого, а если быть точнее, той странной истории,
которая случилась там с тобой и той девочкой. Как ее звали?