Она занесла уже руку для того, чтобы
постучать, но ее остановил насмешливый голос:
– А вы, дамочка, ногой стучите!
Маникюр обломаете, а толку не добьетесь. Они там все глухие, как
беззубые старухи. Тут все ногой стучат.
Ада машинально перевела взгляд вниз и
увидела, что дверь щедро испачкана следами от чьей‑то обуви.
– Неужели не проще звонок
провести? – проворчала она и лишь после этого поискала
взглядом того, кто подсказал ей решение. Не сразу, но удалось
разглядеть меж колышущихся на ветру простыней‑парусов «капитана»
этого двора‑«корабля», показавшегося ей словно сошедшим с экрана
Джеком Воробьем. «Пират», одетый в шаровары и пестрой расцветки
рубаху, художественно распахнутую на смуглой груди, сидел на
лавочке, по‑турецки скрестив босые ноги. На голове его темнела
косынка, повязанная на пиратский манер, из‑под нее свешивались до
плеч то ли заплетенные в многочисленные косички, то ли спутанные в
дреды волосы. На лице выделялись подведенные черным глаза, под
полоской тонких усиков изгибались в усмешке губы, обнажая
белоснежные зубы. В одной руке «фрик», как тут же окрестила Ада про
себя незнакомца, держал толстую сигару, в другой – веер, которым
лениво обмахивался.
– Что так смотришь? Веера не
видела?
Ада не ответила, отвернулась к двери
и робко ударила по ней ногой.
– Громче стучи! – не
оставил без внимания ее действие «Джек». – Не услышат. Или
боишься туфельки хрустальные разбить?
Но не успела разозлившаяся Ада
ответить что‑то резкое, как «пират» уже заорал во всю глотку:
– Вован! Открой, дама
пришла!
Свой крик он усилил еще и
разбойничьим свистом, таким пронзительно‑звонким, что Ада невольно
зажала уши руками.
– Ты что, охр… офигел? –
вырвалось у нее под довольный хохот фрика.
– Понравилось? – не без
доли хвастовства осведомился тот.
– Сумасшедший… Теперь понимаю,
почему эти на звонке экономят: ты у них вместо него.
– Угадала, детка. Я
колокольчиком на полставки подрабатываю. Но хочу, звоню, хочу – не
звоню.
– Не все у тебя фейсконтроль
проходят? – насмешливо осведомилась Ада. И собралась уже было
повернуться и уйти, как дверь распахнулась, и на пороге предстал
Вовчик собственной персоной.
– Ада? – изумился он.
Девушка в свою очередь тоже
удивилась: в этот раз на Вовчике был уже не представительный
костюм, рубашка и галстук, а черные брюки, заправленные в высокие
ботинки на шнуровке и из той же ткани, что и брюки, рубашка‑куртка
с желтой нашивкой на рукаве «ЧОП «Ураган». Вот тебе и сыщик! Самый
обыкновенный охранник в сомнительного вида конторе – вот почему и
мобильный у Вовчика был такой непрезентабельный, и «материал», им
собранный, отнюдь не соответствовал работе профессионала.