Норма обессилено опустила руку с
орудием, ставшим ей противным.
— Хвала серафимам…
Спустя полчаса, когда уж начало
понемногу темнеть, на место прибыли конка с офицерами и телега от
сыскного. Высадившись, сыскари пояснили, что жители окрестных
деревень указали им на необычный туман и сполохи со стороны
болотистого берега.
Норма и Илай помогли сгрузить на
телегу берестяные короба, снабженные каким-то особым чародейским
подогревом, так что ящерицы в них, по счастью, были целы и
невредимы.
Чего было не сказать о Лесе — лихо
скакнув на льдину, он умудрился вывихнуть лодыжку. Такое случалось
с ним и раньше — пока он рос, то мышцы не успевали за костями, то
наоборот, так что суставы оставались его слабостью, порой не
помогали даже бинты. К тому же у него были обожжены обе руки.
Среди пострадавших также оказался и
мистерик-термал — ни разу не попадавшая по мишеням Норма умудрилась
прострелить ему кисть, повредив разом несколько лучевых костей.
Чародействовать он начнет не скоро и не в полную мощь. Мужчина
оказался немым и лишь громко мычал от боли.
Дольска все плакала, даже не пытаясь
оправдаться, но какие могут быть оправдания, когда вы двое не
только поджигали дома знати, но и крали оттуда животных, а после
атаковали служителей закона. Пусть их мотив спасать живых существ
от эгоистичных, алчных до дармовых чудес людей был отчасти понятен,
но преступление — это преступление. Как бы Норма ни хотела, помочь
целительнице было нечем. Усталость с каждой минутой все сильнее
давила ей на плечи.
— Ну ничего, ничего, — бодро
провозгласил один из сыскарей, в спину подталкивая раненого термала
к телеге. Звали его, кажется, Егоркой Коноваловым. — Знавал я
одного такого, на каменоломнях сейчас обретается. Огнями, правда,
не кидался, но угли одним щелчком разжигал. Неверную жену с милком
в бане уморил.
— И что с ним? — живо поинтересовался
Илай.
— А ничего. Золотой человек, к слову:
мясо коптит, ммм! Благословение, а не мясо. Я как к куму в те края
поеду — надзиратель он в каменоломнях — так и быть, привезу вам
того мяска.
Норма с досадой отошла. О копченом
мясе и каторге слушать совсем не хотелось.
— Постойте…
Она подняла голову. Перед ней,
скованная в запястьях, стояла целительница.
— Спасибо вам… — прошептала она
потрескавшимся, кровящим ртом.