Лес только досадливо махнул
перебинтованной рукой, и впрямь еще не до конца зажившей после
борьбы с термалом. Мышцы вывернутой ноги пришли в порядок уже на
следующий день, как это бывало всегда, но чародейский ожог обеих
ладоней — дело иное.
Задержание любительницы зверья и
немого поджигателя подействовало на всех гнетуще. Пожалуй, если бы
не случай с бормотунами, они бы так и ходили, как в воду опущенные.
В воду, ха.
— Давайте лучше обсудим планы на
день? — миролюбиво предложил Илай, чтобы сменить тему. — Да что ты
ко мне все принюхиваешься? Ничем от меня не пахнет.
— Ничего, показалось. А что там
обсуждать, — Диана пожала плечами, отворачиваясь. — В посольство
надо наведаться, спросить про бумаги.
— Да, это уже ни в какие ворота, —
поддержала Норма. — Хотите, я сама съезжу туда и спрошу кого-нибудь
напрямик, отчего они так тянут? И пусть только попробуют солгать
мне в глаза.
— Неплохая идея, — с сомнением
поддержал Илай, кончиком ложки отодвигая на край миски особенно
неаппетитные кусочки. — Но они могут хитрить…
— А я стану еще хитрее, — мрачно
парировала сестра, резко одернув манжеты.
Илай понятливо заткнулся. В конце
концов, нужно было делать хоть что-то, иначе на этот раз Рахель с
них точно шкуру спустит. На днях она уже приезжала и была… крайне
недовольна прогрессом. Янтаря передернуло.
С трудом осилив завтрак, геммы
засобирались вниз, но на половине пути были перехвачены чрезвычайно
взволнованным Петром Архипычем.
— Хвала заступникам, успел! —
всплеснул он руками. — Ну-ка, бегом за мной. Это катастрофа,
истинная катастрофа!
Переглянувшись, геммы без разговоров
последовали за полицмейстером. Таким взбудораженным начальника еще
не видели, к тому же, после заселения он еще ни разу не поднимался
к ним лично — либо ждал в кабинете, либо отправлял кого из
подчиненных. Значит, точно что-то случилось.
У дверей собственного кабинета Петр
Архипыч почему-то замер, прислушался, а потом обернулся и, сделав
страшные глаза, велел заходить спустя минуту. Все четверо послушно
замерли на месте. Что-что, а безоговорочно слушаться приказов они
умели.
Сбоку подкрался как всегда
взлохмаченный Егорка.
— Ох, и завидую я вам, ребят. Или не
завидую, — тут же добавил он. — В общем, я еще не определился.
Сам Коновалов занимался тем, что,
переодевшись деревенским дурачком, собирал слухи по подворотням и
самым гнусным кабакам. Работа была под стать ему, а он — под стать
ей.