Третьих же никто толком не видел и не
знал, чем они заняты. Даже во всех бумагах они указывались как
«Третьи» (с фантазией у некоторых служащих было туговато). На них,
как правило, списывали все необъяснимое и подозрительное.
В этот раз некий Возун сообщил
городовому, что видел у заброшенной мельницы фигуры в темных
балахонах, а после внутри загорелся свет. Городовой, не будь дурак,
мигом помчал в сыскное, а там уж знали, что делать.
Нагрянули лихо. Взяли в плотное
кольцо мельницу, и правда, сиявшую то синим, то фиолетовым из
каждой щели между камнями. Вскарабкались наверх по лопастям, и,
воспользовавшись неожиданностью, накрыли собрание, что называется,
сверху. Внутри полыхал сиреневым киселем витиевато очерченный круг
и покачивались, читая свои странные наговоры, бормотуны. Одни не
сопротивлялись, были будто сонные, другие же попробовали отбиваться
кривыми кинжалами. Еще на месте преступления были замечены бесы —
рогатые существа ростом с шестилетнего ребенка с буроватой кожей —
но те сбежали первыми, растаяв вонючим дымом. Жертву ритуала,
огромного черного козла спасти не удалось. Как и не удалось в
последствии установить, кому тот козел принадлежал, если, конечно,
его вообще украли.
Радость немного подпортила карета
Внутренней Церкви, прибывшая под конец операции — Октав, даже более
постный, чем обычно, забрал бормотунов на допрос. А в процессе даже
успел зачем-то обидеть Норму, заявив той о бесполезности ее таланта
в подобных делах. Илай недоумевал, чем они умудрились так друг
другу насолить. Причем еще в учебке.
Уж кого, а других сыскарей
вмешательство церковников нисколько не опечалило, и они повели
геммов отмечать успех в свой любимый трактир «Пень-колода». Там,
как оказалось, столовались исключительно свои: полицейские,
городовые, сыскари да стражники. В «Пне» и окрест него не водилось
проходимцев и дебоширов, еда была куда проще, чем в «Поющем осле»,
но и дешевле раза в три. Ели и пили вскладчину, угощаться за чужой
счет оказалось совестно, но праздник удался на славу. Теперь Илай
знал по именам своих коллег по управлению.
Но общий денежный крах дружеская
попойка только усугубила, что привело отряд геммов к перловке и
квелой капусте.
— Тебе вообще пиво нельзя было, —
ворчала Норма. — Еще руки не до конца зажили, а хмельное замедляет
восстановление. По статистике…