Да и с нищими лучше не ссориться. Это на первый взгляд кажется,
что это всё отбросы общества, никуда не годные, калеки, алкоголики
и бездельники, но на самом деле они — довольно большая и важная
часть преступного мира. К тому же, любой из пиратов мог окончить
свою карьеру, влившись в их ряды после неудачной раны. Что пираты
тут делали с калеками? Высаживали на берег, давали немного денег на
первое время, и неудачливому моряку оставалось только тихо
спиваться. Примерно как уполовиненному Грегори Кэббу.
На «Орионе» заканчивали грузить мушкеты и порох, и шлюпки по
одной начинали идти к берегу. Я подумал, что будь в команде ещё
хотя бы десяток человек, всё можно было бы провернуть гораздо
быстрее. И я надеялся, что здесь удастся набрать себе команду.
Надёжных и опытных морских волков, настоящих головорезов, способных
и с парусами управиться, и из пушки выстрелить, и своего капитана
безмерно уважающих. Но я понимал, что это только мечты. Я помнил
китайскую поговорку про то, что из хорошего железа не делают
гвоздей, а из хороших людей не делают солдат. Здесь всё обстояло
именно так, хорошие люди не шли в моряки. И тем более, в
пираты.
Первая шлюпка ткнулась носом в берег. На вёслах сидели Жорж и
один из негров Адулы, кажется, Оботе. Я старался запомнить имя
каждого члена команды, хотя в случае с неграми было трудновато.
— Куда таскать, кэп? — окликнул меня Жорж, и я указал рукой на
контору Исхака.
Там уже слуги распахнули ворота и Исхак готовился принимать
товар, потирая руки, словно муха над вареньем.
— Ну попёрли, рожа копчёная... — буркнул Жорж, взваливая на
плечо мешок с порохом.
В Бастере не было причала для разгрузки, к которому можно было
пришвартоваться прямо на шхуне, и приходилось таскать всё
подобным образом, медленно и неэффективно.
Одна за другой, шлюпки и каноэ, которыми поделился Исхак,
приставали к берегу, и я неизменно отправлял парней в одном и том
же направлении, в контору месье Леви. Матросы шли, сгибаясь под
тяжестью мешков, и в то же время успевали поглядывать по сторонам,
на легкодоступных барышень и питейные заведения, из которых
доносилось громкое пьяное пение.
Каждый желал поскорее разделаться с этой неприятной работой и
погрузиться в чад кутежа, пропивая заработанные луидоры. Таверны и
бордели зазывали и манили призывным грохотом кружек по столам,
изгибами бёдер, разухабистыми морскими шанти, запахами табака и
жареного мяса. Даже мне самому было любопытно заглянуть в такое
заведение вместе с командой. Ничто не сближает лучше, чем
совместная попойка.