`Эрве,
ему... Чуть за пятьдесят... — тихо, почти шёпотом сказала она.
— И где же мне их найти? — спросил я.
Девушка достала откуда-то конверт и протянула мне. Я аккуратно
раскрыл его и достал письмо, к которому сургучовой печатью был
прикреплён клок светлых волос, при виде которого девушка снова
испустила тяжкий вздох и шмыгнула носом.
В письме на корявом английском говорилось о том, что месье
д`Эрве вёл себя неподобающим образом,
поэтому капитан Гилберт вынужден увеличить выкуп додвадцати тысяч фунтов. Ждать человека с выкупом
они будут к северу от Антигуа, на островке Грейт Берд, через месяц,
а в качестве жеста доброй воли высылают локон прекрасной юной Эллин
бесплатно.
Я чертыхнулся вполголоса, сложил письмо обратно в конверт
и вернул его хозяйке.
— На каком корабле ходит этот Гилберт? — спросил я.
— Я... Не знаю, месье... — выдавила девушка. — Ноя знаю, что к дядюшке они плыли на пинассе капитанаКристенсена, и там были пушки,а
Гилберт этот пинасс захватил...
Мне это совершенно ни о чём не говорило. Захватить его он мог и
на стопушечном фрегате, и на одном каноэ, были бы только смелость и
везение. Но капитанов здесь обычно знают, и знают, кто на чём
ходит, так что выяснить это будет несложно. Поспрашивать в порту,
да даже хотя бы у Грегори.
— Хорошо, мадам, — произнёс я. — Обещаю, мы найдём этого
капитана Гилберта.
А в голове в это время крутилась сумма в двадцать тысяч фунтов,
упомянутая в письме. Двадцать тысяч фунтов. Да даже если половину
такой суммы заполучить, можно больше в жизни не работать, продать
корабль и осесть в каком-нибудь тихом месте, до конца жизни отдыхая
на пляже и позабыв про морской разбой, кровопролитие и свистящие
над головой пули. Стало даже интересно, сколько уже они отправили
Гилберту. И сколько можно будет достать из его сундуков.
— Месье! Вы, кажется, отвлеклись, — тихо позвала девушка, и я
встрепенулся, возвращаясь в реальный мир.
— Прощу прощения. Уже раздумываю, как мне его найти, — соврал
я.
— Только ради Бога. Верните мне мою девочку, — выдохнула она. —
Вы — моя последняя надежда.
Она вдруг потянулась ко мне, крепко сжала мою руку
пальчиками, затянутыми в белые перчатки, и тут же выпустила их,
словно опомнившись. Её прикосновениеоказалосьгорячим и удивительно приятным.
— Разве могу я оставить в беде прекрасную леди? — хмыкнул
я.