Я примерно понимал, что им движет. Сложно не мечтать о
приключениях и добыче, когда ты влачишь нищенское существование на
Тортуге, где каждый второй только и говорит о славных походах.
Вдвойне сложнее попасть в команду, когда тебе двенадцать лет, а ты
выглядишь едва ли на десять. Парень решился на отчаянный шаг,
рискуя головой.Я это оценил, хоть и считал, что
ребёнку не место на пиратском корабле.
Хотя я был готов поспорить, что Андре-Луи давно уже не
ребёнок, и повидал всякого. Жизнь в трущобах заставляет очень
быстро повзрослеть. Да и вообще здесь взрослели гораздо
быстрее,а такое понятие как «детство» могли себе
позволить только отпрыски богатых дворянских родов.
— Ур-ра! — воскликнул Андре-Луи, подпрыгивая на палубе с
победным кличем.
— Пошли давай, — буркнул Гайенн. — Кэп, за штурвалом
постоите?
Я прошёл к корме и взялся за лакированный штурвал, приятно
лежащий в ладонях. Ощущение было, словно я прикоснулся к живому
существу, диковинному морскому зверю, милостиво разрешившему нам
поселиться на своей спине. Скрип снастей и досок, лёгкое
подрагивание штурвала, плеск воды за бортом только усиливали это
ощущение.
Мы неторопливо шли через ночь, и только несколько тусклых
фонарей развеивали темноту. Вдалеке, у берега Тортуги, я видел
такие же огоньки чужих фонарей, гадая, какие из них принадлежат
«Лилии». Было трудновато отличить корабельные огни от огней города
на фоне, но я быстро приноровился.
Оливье Гайенн быстро вернулся и молча встал рядом, потом
бросил взгляд на песочные часы, почти пересыпавшиеся, дождался,
когда последние песчинки упадут вниз, перевернул их и четыре раза
ударил в рынду. Я поморщился от резкого звука.
— Жрёт в три горла, — произнёс старик, улыбаясь щербатым
ртом.
Япокосился на него, не до конца понимая,
ворчит он или радуется за пацана. Гайенн вообще казался славным
малым, и я подумал, что его стоит выдвинуть в боцманы, благо,
морскую науку он знал на порядок лучше каждого из нас.
— Вроде толковый мальчонка, — сказал я.
— Да вроде бы, — согласился моряк. — Шебутной
только.
Штурвал я снова передал в руки профессионала, с удивлением
отмечая, что выпускать его из рук мне не хотелось. Я прошёл к
фальшборту, согнул руку козырьком и вгляделся в далёкие огоньки над
чёрной водой.
— Интересно, который из них это «Лилия»... — протянул
я.